40 
И Роман понес свою драгоценную ношу в спальню.
Саша зажмурилась и вдруг звонко и радостно засмеялась. Полы мыть для Романа — она согласна. И рубашки стирать, и заплатки ставить. Она на все согласна — только бы для Романа!
Но в спальне Саша вдруг насупилась и спросила:
— Скажи, а почему ты Наденькой не обольстился?
— Опять ты за свое! — взорвался Роман. — Не нужна мне твоя Наденька! Это как на портрете — за красотой внешней душа должна проглядывать. А у твоей Наденьки души-то и вовсе нет.
— Как же ты с нее портрет писал?
Шварц повинно опустил голову:
— Ладно, признаюсь. Не с Надежды писан портрет, а так… — Роман вздохнул, — с мечты… Понимаешь, ночами снилась мне таинственная красавица. Вот ее-то я и написал. И представь: вдруг неожиданно встречаю ее на московской улице. Да я поражен был! Может, потому и решил, что влюбился. Об этой странной истории я никому не рассказывал, мне в этом мерещилось нечто мистическое. Теперь вижу: никакой мистики и в помине нет. С Надей я не был знаком, зато тебя всю жизнь знал. Ты мне грезилась. С тебя и портрет нарисовал. Да разве и сама ты, Саша, не видишь, что принесла мне удачу? Помнишь, как ты мне на рубаху счастливую заплатку поставила? Твоей капризной Наденьке так вовек не суметь!
Роман обнял свою молодую жену, прижал прямо к сердцу. И Саша вдруг поняла: ей больше нечего опасаться какой-то там Наденьки. Она — Саша, одна в сердце Романа!
— Сама подумай: сколько у меня в жизни таких заплат? Сотни! А дел неотложных еще больше. Разве твоей избалованной сестрице с ними справиться? Да век не сделать и не залатать. Только ты справишься! Ну а я всю жизнь буду тебя на руках носить, как паша в гареме!
И, крепко поцеловав девушку, Роман страстно прошептал:
— Пока у тебя горничной нет, можно, я ею побуду? Я твое платье не помну, доверься мне, милая!
— Да у меня отродясь никакой служанки не было! — улыбнулась Саша.
— Тогда иди ко мне и ничего не бойся! Говорят, девушки страшатся первой ночи, но ты ничего не бойся! Я буду нежен и осторожен…
Смешной Роман! Конечно, он будет нежен, он же — самый добрый на свете. Да и как же Саша может его бояться, когда она только и мечтает, что очутиться в его ласковых объятиях? Чудак, право, Рома! Чудак — от слова «чудо»…
А утром было то самое ярчайшее солнце, которого Саша никогда не видела в городе. Или это было счастье?..
Саша быстро оделась и вышла в коридор. Роман стоял на пороге и радостно улыбался. Прижал к себе Сашу и потянул за собой на крыльцо:
— Смотри!
Саша подняла голову и увидела еще одно ЧУДО…
Прямо в снегу, насыпавшемся за ночь, расцветали алые розы на длинных стеблях. Тугие бутоны еще нераскрывшихся цветов, тонкие алые лепестки уже приоткрывшиеся солнцу, махровые розы, распустившиеся в своей полной красоте. Да здесь был целый розарий!
Саша ахнула и приложила ладони к своим горящим от радости щекам. Роман подарил ей чудо — снег и розы. Да разве такое возможно? Розы не расцветают на снегу…
А вот, оказывается, в дни любви — расцветают!
Любовь может все сохранить — и снег, и розы.
Конечно, если это — любовь…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
40 
