очень нудно 
106 
Неожиданно дозорные увидели бегущую к городским воротам группу крестьян, преследуемую отрядом викингов: видимо, несчастные понадеялись, что беда обойдет их селение стороной, и не покинули своих домов.
– Открыть Северные ворота! – приказал Хильдеберт. – Лучники, к бою!
В Северных воротах открылась небольшая калитка – стражники не рискнули распахнуть их полностью, – и обезумевшие от страха крестьяне ринулись сквозь нее, торопясь обрести защиту за стенами города. Едва калитка за ними захлопнулась, как у ворот появился передовой отряд конунга Свингерсона. Как обычно, и сам конунг, и все члены его отряда приняли перед боем священный напиток[97], и теперь чувство страха или хотя бы самосохранения было никому из них неведомо.
Франкские лучники натянули тетиву, и стрелы, взмыв сперва чуть вверх, обрушились затем на головы неприятеля. Однако викинги успели прикрыться щитами и поэтому практически не пострадали.
– Поганые франки! – прокричал конунг на ломаном галло-римском наречии, но на стенах города его прекрасно услышали и поняли. – Вам только с женщинами воевать! Скажите своему королю, сыну бургундской шлюхи, что я презираю его!
Хильдеберт, услышав оскорбление в свой адрес, вскипел. Первым его порывом было выйти за ворота и броситься на наглеца с мечом, однако чувство ответственности перед подданными и самой Лютецией одержало верх.
– Позвольте мне, господин, изрубить его на куски! – раздался рядом голос верного телохранителя, искусного и сильного воина.
Король молча кивнул, и вскоре его помощник, покинув пределы города, уже приближался к конунгу. Тот обнажил меч и принял боевую стойку, ожидая стремительного нападения, но франк не спешил. Прикрывшись надежно закрепленным на левой руке треугольным щитом-тарчем, он начал медленно кружить вокруг Свингерсона, постепенно сокращая дистанцию. Викинг взревел:
– Подходи ближе, франк! Я горю желанием выпустить тебе кишки!
Тот же, однако, продолжал сохранять хладнокровие, совершенно не реагируя на оскорбления противника. Пребывая под воздействием священного напитка, Свингерсон в итоге не выдержал и ринулся в атаку первым. Франк ловко отразил его удар своим мечом, опущенным лезвием вниз, но тотчас понял, что имеет дело с достойным и сильным противником.
Викинг сделал второй яростный выпад. И снова франк ловко парировал его удар, одновременно попытавшись зацепить врага отточенной кромкой тарча. Тем не менее конунг, используя свое преимущество в весе и росте, начал постепенно теснить франка. От его мощных рубящих ударов тарч королевского телохранителя разлетелся вскоре в клочья, а сам он едва удержался при этом на ногах. Тогда, стараясь ни на мгновение не упустить противника из виду, франк отбросил ставший бесполезным щит в сторону и извлек из-за пояса укороченный скрамасакс.
– Что ж, готов сразиться на равных! – проревел Свингерсон и, отбросив по примеру соперника щит, тоже выхватил из ножен боевой кинжал, после чего с новой силой включился в схватку.
Теперь оба были вооружены мечом и кинжалом одновременно. Беспрестанно атакуя, викинг вскоре изловчился и ударил франка кинжалом в левое плечо, попутно выбив у него меч. Тогда телохранитель, с трудом превозмогая боль, но отнюдь не желая сдаваться, вооружился доселе висевшей у него за спиной секирой. Конунг же, почувствовав скорую победу над раненым франком, снова ринулся в атаку, сопровождая каждое свое движение отборными норвежскими ругательствами.
Тщетно пытался франк дотянуться до наиболее уязвимых мест в доспехах викинга: тот мастерски отражал каждый его удар. А уж когда сменил меч на боевой норвежский топор, франк и вовсе мысленно помолился Всевышнему, приготовившись к смерти: всем было хорошо известно, что топор викинга равносилен верной гибели. Ему стало обидно, что не удалось защитить честь своего господина, но в приступе отчаяния, даже истекая кровью от полученных уже двух – в плечо и ногу – ранений, он снова самоотверженно кинулся в бой.
Хильдеберт, все это время наблюдавший со стены за поединком, понял, что у его телохранителя не осталось шансов не только победить, но и выжить.
– Убейте викинга! – приказал он лучникам, и стрелы тотчас со свистом пронзили воздух.
Пока Свингерсон силился выдернуть угодившую ему в плечо первую стрелу, в грудь, пробив доспех, уже вонзилась вторая. Изо рта хлынула кровь. Он попытался исторгнуть из разом посиневших уст проклятие, но вместо этого лишь натужно захрипел и… замертво рухнул на землю.
106 
