30 
Странники простились друг с другом. Тамандуаре приблизился к Килиан.
– Здесь мы свободны от клановых предрассудков… – произнёс он. Женщина улыбнулась, с надеждой и любовью вглядываясь в его лицо. – Я непременно найду тебя, Килиан, и мы воссоединимся. Обещаю тебе…
– Я буду ждать тебя, Тамандуаре, столько потребуется.
… И снова меня поглотила волна и окунула в бездну. Она кружила меня, как пылинку, а затем выбросила прочь. Я увидел кровавую битву. Затем дряхлого вождя… Он восседал на высоком каменном троне, застеленном шкурой леопарда.
– О, божественный Виракоча! – воскликнули несколько воинов и распластались подле трона властителя. – Твои враги повержены! Мы захватили множество пленников. Теперь боги получат достойные приношения.
Виракоча умиротворённо кивнул.
– Ведите их в Небесный храм, – распорядился он. – Пусть им отсекут головы… Надеюсь, что жертвы умилостивят Великого создателя, Всесильного Уркучильай.
* * *
…Я с трудом очнулся. Открыл глаза, пытаясь сообразить, где я нахожусь.
На меня по-прежнему «смотрел» прозрачный череп, только глазницы его потухли. Я правой ладонью отёр пот, струившийся со лба.
– Что это со мной было?.. – с трудом произнёс я.
– Вероятно, ты видел прошлое… Череп даёт видения, причём предугадать их невозможно. – Ответила Килиан.
– Тринадцать золотых ларцов хранили «дары», то есть тринадцать черепов… Не так ли? – спросил я, наконец, отдышавшись после необычного «путешествия». – И каждый из них наделён силой…
– Да. Ты всё правильно понял, – подтвердила Килиан.
– Но за… – я поперхнулся на полуслове. И начал засыпать богиню вопросами: – Но зачем ты позвала меня? К чему эти видения? Что ты хочешь? Соединиться с Тамандуаре?! Тогда причём здесь я? Я – монах, простой смертный человек, отнюдь не наделённый магической силой. Неужели череп, этот так называемый, дар богов, не помог тебе воссоединиться с возлюбленным?
Килиан покачала головой.
– Нет, не помог… Такова воля Всесильного Уркучильай.
– Так чем же я смогу помочь тебе?
Старуха печально взглянула на меня.
– Ты по-прежнему ведёшь свои записи?..
– Да… – ответил я.
– Хорошо… Запиши всё, что ты видел и всё, что увидишь… Но обещай, что никому не расскажешь об этом.
Я пожал плечами.
– Но дневник! Если я опишу в нём всё, что видел и слышал, его смогут прочитать другие! – Попытался возразить я.
Килиан кивнула.
– Да… И тот другой непременно прочитает. А теперь произойдёт то, ради чего ты пришёл.
Я замер в ожидании: Господи Всевышний! Как меня занесло в этот рассадник магии?! Но тут я вспомнил слова Клавдия Аквавивы, а затем наш разговор с Мартином. И произнёс: Всё во славу ордена…
Я ощутил спокойствие и уверенность в себе. Килиан это почувствовала и подала знак жрице. Та помогла богине подняться с ложа.
Женщины встали напротив вдруг друга, обхватили с обеих сторон руками череп и приподняли его, так что тот находился на уровне глаз Килиан. Богиня пристально воззрилась на череп, прямо в глазницы… Они вспыхнули, череп окутала серебристая дымка. Женщины начали быстро, речитативом, произносить молитву, но на каком языке, увы, понять я не смог, хотя владел многими диалектами Перу. Возможно, это был язык богов, на нём когда-то говорили тринадцать небесных странников. Я разобрал только одно слово: Уркучильай.
По завершении молитвы, Килиан закрыла глаза и явно начала слабеть. Её руки бессильно соскользнули с черепа и повисли вдоль тела, словно плети. Молодая жрица перевернула череп глазницами к себе и впилась в него взором.
Из глазниц вырвались две огненные струйки и окутали голову жрицы, подобно испанской вуали. Так они стояла несколько мгновений, у меня даже перехватило дыхание от сего магического действа. Но страха я не почувствовал.
Наконец, всё закончилось. Череп «потух», а необычная «вуаль» рассеялась. Старая Килиан упала на каменный пол, как подкошенная и испустила дух. Её душа отправилась в Вену Мапу.
Молодая жрица приблизилась ко мне, сжимая в руках череп, и произнесла:
– Теперь я – Килиан, дочь Нгемапуна… И помни о своём обещании…
От последних слов мне стало как-то не по себе. Это что же, за мной будет постоянно зрить невидимый глаз? В смысле – череп?..
– Ты можешь идти… – сказала мне молодая Килиан, и я поспешил покинуть храм.
* * *
Вернувшись в селение поздно вечером, когда солнце клонилось к закату, я вошёл в дом, упал на своё жёсткое ложе и тотчас заснул. Слава богу, что Мартин не докучал мне расспросами.
30 
