24 
И тут неожиданно вступил Бероев:
— Знаешь, а ведь правы они, Григорий… Это сейчас наша «шишига» на готовых запчастях бегает. Настанет время, когда понадобятся и свои. И очень плохо, если это время уже близко. Поторапливаться надо.
— Честно говорю, тут перестраховываюсь, — предупредил я.
— Да так и есть, вон сейчас вулканцех заряжаем, — мечтательно подхватил Евгений Иванович. — Если станочники выдадут качественные пресс-формы, то будут вам для «шишиги» и нормальные манжеты.
Гриша медленно развернулся, подошел, сел за стол и с чувством оскорбленного достоинства произнес:
— Хорошо, тогда так. Покажите-ка вы нам, инженера, — он нарочито ударил на «а», — что сможете и огнестрел сделать, хоть какой-нибудь. А мы его испытаем, советы дадим, техусловия. А уж если и патроны… Короче, я предлагаю так: раз тут пошли такие кислые перспективы и базары, то надо создать военно-техническую комиссию с опытной группой, которые и будут готовить кустарную матбазу военного назначения к часу Икс. Вот тогда у меня сердце успокоится, хоть частично. Нам же требую компенсации — обеспечь их, Главный, дополнительными военпоставками, а?
— Добро, — сразу согласился я, не давая инженерному корпусу опомниться. — Принимается в целом.
И пошел жать кнопку.
Вскоре на черную панель «рухнули» тонны инструмента. Странное у меня возникло ощущение, когда мы все впятером стояли в операторской и смотрели на эту гору металла в коробках и ящиках. Обычно ты сразу чувствуешь, глазами видишь явную материальную ценность полученного. Тут этого не было. Зато было ощущение Задела. Поверьте, это дорогого стоит.
Вызвав отряды несунов, начали осматривать добытое.
Смотрящие скинули годный комплект, не подвели. Чего только нет! Ножи и пилы дисковые с фрагментами к ним, фрезы, мехполотна, твердосплавные пластины и напайки, абразивные и шлифовальные, отрезные алмазные круги, хоны, токарные, долбежные и строгальные резцы, зуборезный и резьбообразующий инструмент, развертки, зенкеры и зенковки, сверла всех типов и видов, включая пушечные, протяжки и шеверы… Твердосплав, быстрорез, алмаз, металлокерамика… Пасты и порошки, точильные камни. Ключи, головки, «слесарка», «столярка». Мерительный инструмент — от штангенциркуля до нутрометров. А еще разная оснастка, делительные головки…
Да тут просто дикая номенклатура, ее в компьютер заносить замучишься!
Я взял в руки пачку сверл, прочитал надпись на яркой картонной упаковке — «Sandvik/Bahco», вопросительно посмотрел на Дугина. Тот вопрос заметил, поднял вверх сразу два больших пальца.
Ну и хорошо.
Главмех радуется. Но я тут же разбавил оптимизм Дугина, потребовав от него большую часть ручного инструмента сдать на центральный склад — завхозу. Иначе быстро все растащат по кандейкам и хатам, никаких запасов не хватит.
Как только началась работа по перетаскиванию всего этого богатства в подвалы замка, где у инженерного корпуса имеются и свои склады, я понял, что очередной плановый сеанс поставки накрывается медным тазом: в операторскую было страшно заглядывать. Да и холодно! Двери постоянно настежь. Поэтому применил снабженческую хитрость — давно уже открыл, но возможностью такой пользуюсь редко; подошел к монитору и уверенно набрал на планшете:
«Перенос суммарных поставок на пятое декабря».
В ответ на что прочитал уже хорошо знакомую мне строку:
«Согласовано».
Самый крупный перенос, пока что опробованный мной, — на три дня, вес суммируется. Как я понял, так можно затащить и один кусок железа весом, по крайней мере, в 1200 кг, но не пробовал на практике. Еще я понял, что такая возможность — уже некий бонус, награда за доблестный, елки, труд. Посоветоваться бы с коллегами, но тема табуированная, все засекречивается.
Несмотря на мгновенность, как всегда в таких случаях, ответа, я твердо убежден — на том конце канала сидит не робот. Там — нечто разумное. Способное принимать взвешенные и по-своему рациональные решения. Смотрящие не собираются плодить глупых лишних сложностей, идут навстречу в том, что не противоречит их «генплану». Понять бы еще, в чем же точно он — «генеральный». Пока что я ничего иного, полновесно противопоставимого утверждениям Гольдбрейха измыслить не смог.
Теперь свободен, до послезавтра, что для меня критически важно: за последние месяцы я изрядно опупел и прилично отупел в этих стенах. Так что переноску я пока прекратил, чтобы не мешали. Уеду — пусть начинают.
24 
