Глава 2

Через несколько дней по городу поползли упорные слухи: якобы в доме небезызвестного пана Кравчика гостит некая молодая kobieta[24], весьма красивая, благородная и благовоспитанная. Она в спешке покинула Москву, мол, генерал-губернатору не нравилось её излишняя популярность в светских кругах, затмевающая его молодую красавицу-супругу. Да и вообще, негоже державе-победительнице в войне с Францией, привечать всяких там незаконнорожденных отпрысков Наполеона, хоть и обаятельных.

Лодзь бурлил, новость передавалась из уст в уста, обрастая всё новыми интимными подробностями. Договорились до того, что сия особа состоит в любовной связи с самим паном Кравчиком: иначе как бы она оказалась в его доме? Перезрелые девы и вдовы в срочном порядке сметали в галантерейных лавках модные кружева и тесьму, в суконных лавках – шёлковый муар, не говоря уже об обуви. Обувщики ликовали: никогда за последние пятьдесят лет, если только вспомнить нашествие Наполеона, туфли на венском каблуке не раскупались в таком количестве! Но зачем?! На этот вопрос никто не мог ответить… Возможно, понравиться пану Кравчику, ставшему в городе столь популярным, что даже юные девушки находили его не лишённым привлекательности и хороших манер, не говоря уже, об их почтенных матушках.

И в этот самый момент, когда любопытство горожан достигло своего апогея, таинственная piekna kobieta[25] пригласила всю знать города на костюмированный бал в доме господина Кравчика, причём в приглашении было указано: вход только в маскарадных костюмах.

Приглашённые лодзяне пришли в неописуемый восторг, почувствовав себя тем самым весьма значимыми и уважаемыми особами, если сама внучка Бонапарта прислала им приглашение на бал, да ещё и подписанное собственной рукой.

Мужчины, томимые ожиданием увидеть прелестную особу, доселе пребывающую в доме Кравчика, дошли до того, что споры и ссоры по поводу дамы-инкогнито чуть было не закончились плачевно: за городом состоялись три дуэли подряд! Но, слава Богу, сии мероприятия закончились мирным путём: дуэлянты удовлетворились взаимными извинениями, пожали друг другу руки, договорившись встретиться на балу, обещая состязаться лишь на благотворительных торгах в пользу детского приюта в Смоленске, откуда и была родом дама-инкогнито.

* * *

Итак, дамы и их кавалеры, облачённые в изысканные карнавальные костюмы, увешанные всевозможными драгоценностями, под сенью масок, в назначенный час переступили порог вожделенного дома, предъявив приглашение лакеям, весьма плотного телосложения, похожим скорее на отставных военных или бывших полицейских.

Гости вошли в залу, освещённую тысячью свечей, закреплённых в люстрах из венецианского стекла, в центре которой стоял мужчина в костюме восточного шейха и маске, усыпанной жемчугом, и лишь по роскошным усам, вошедшие признали в нём хозяина дома.

– Господа! Я рад видеть вас на маскараде! Надеюсь, вы весело и беззаботно проведёте сегодняшний вечер, – произнёс он короткое приветствие, и тут же заиграла мазурка.

Мужчины, не растерявшись, подхватили своих дам, и закружились в вихре танца. На балконе второго этажа появилась женщина в наряде королевы. Её голову украшала диадема ослепительной красоты, волосы были убраны на затылке в пучок, собранный в золотую сетку, усыпанную драгоценными камнями; платье же свободно ниспадало с плеч, и переливалось при каждом шаге оттенками сине-голубых цветов, лицо же скрывала маска в виде бабочки.

Зал замер: неужели это она – таинственная внучка Бонапарта? Пробежал лёгкий шёпот, приглушаемый шелестом дамских вееров. Мужчина небольшого роста, облачённый в бархатный костюм пажа, гордо нёс шлейф за королевой. Она же грациозно спустилась с бельэтажа под восторженные возгласы гостей, перекинула шлейф через левую руку, вышла в сопровождении пажа на середину зала – вновь грянула музыка – и они, подавая пример гостям, начали танцевать.

Мужчины, увлекая своих партнёрш, всё ближе и ближе к королеве бала, пытались разглядеть её лицо, но тщетно: маска и серебристая вуаль, ниспадающая с нижних крыльев бабочки, лишали их такой возможности.

После третьего танца, польки, в зале появились лакеи, облачённые в нежно-лиловые ливреи, с серебряными подносами в руках, уставленными различными прохладительными напитками, винами и мороженным.

Разгорячённые танцем и полученным впечатлением дамы с удовольствием принялись за мороженное, их кавалеры – за вина. Вскоре, ещё более разгорячённые – польская аристократическая кровь бурлила через край – мужчины стали приглашать на танец королеву бала. Та же не отказывала, а напротив, извлекла из складок просторного наряда крохотную записную книжечку и карандаш, записала всех претендентов по названию их костюмов: предположим, пират, или эльф, маг-чародей, лев и тому подобное.

  53