Часть II

Созревание

Лето 1993 года

Глава 19

Пейдж

Плотные атласные портьеры в Доме Судеб прорицательницы Руби не пропускали в дом жаркие лучи полуденного солнца. Напротив сидела сама Руби, являя собой гору медной плоти. Ее щеки раскраснелись, а многочисленные подбородки тряслись. Внезапно ее толстые веки взлетели вверх, обнажив сверкающие поразительной зеленью глаза. Тем более поразительной, что всего несколько минут назад они были карими.

— Девушка, — сказала Руби. — Твое будущее — это твое прошлое.

Я попала в Дом Судеб из-за того, что проголодалась. Я целый день вела машину и к восьми вечера оказалась в Пенсильвании, вотчине меннонитов. Я припарковалась и какое-то время наблюдала за аккуратными черными экипажами и девушками в накрахмаленных чепцах. Несмотря на то что я последний раз ела рано утром и под ложечкой нестерпимо сосало, что-то внутри побуждало меня ехать дальше. Я продолжила свой путь на запад и на окраине Ланкастера обнаружила Руби. Ее маленький домик был отмечен огромным рекламным щитом в виде ладони, испещренной сияющими полумесяцами и золотыми звездами. «ДОМ СУДЕБ РУБИ, — гласила надпись на щите. — ЗДЕСЬ ВЫ НАЙДЕТЕ ОТВЕТЫ НА ВСЕ ВОПРОСЫ».

Я не могла отчетливо сформулировать свои вопросы, но мне показалось, что это не так уж важно. Я также не верила в астрологию, но и это не имело отношения к делу. Руби открыла дверь с таким видом, как будто ожидала моего появления. Я растерялась. Что делает чернокожая прорицательница в стране меннонитов?

— Ты не поверишь, — произнесла она, как будто прочитав мои мысли. — Так много народу проезжает мимо моего дома.

Зеленые глаза Руби продолжали пристально смотреть мне в лицо. Я целый день бесцельно вела машину на запад, но слова Руби внезапно заставили меня осознать, куда я на самом деле направляюсь.

— Я еду в Чикаго? — тихо спросила я, и Руби улыбнулась.

Я попыталась отнять у нее руку, но она крепко вцепилась в мои пальцы. Подушечкой большого пальца она терла мою ладонь и что-то тихо говорила на незнакомом языке.

— Ты ее найдешь, — сказала она, — но она не то, что ты думаешь.

— Кто? — спросила я, хотя знала, что она говорит о моей матери.

— Дети не всегда наследуют пороки родителей.

Я ожидала, что она что-то добавит, но она выпустила мою руку и откашлялась.

— Двадцать пять долларов, — сказала она, и я начала шарить в сумочке.

Руби проводила меня на улицу. Подойдя к машине, я распахнула ее тяжелую горячую дверцу.

— Не забудь ему позвонить, — сказала Руби.

Я подняла голову, но она уже исчезла.

***

— Николас?

Я запустила пальцы за воротник блузки и провела ладонью по гладкому шелковому шарфу, подаренному Астрид. В телефонной будке было нестерпимо жарко.

— О господи, Пейдж! Ты ранена? Я звонил в супермаркет. Я обзвонил шесть супермаркетов, потому что не знал, в который из них ты поехала. Я звонил на ближайшую заправку. Ты попала в аварию?

— Не совсем, — пробормотала я и услышала, как Николас шумно выдохнул в трубку. — Как малыш? — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Как все же странно… Почти три месяца я мечтала сбежать от Макса и вот, сбежав, только о нем и думаю. Он тянет ко мне липкие кулачки и улыбается. Я поняла, что мне его очень сильно не хватает.

— С ним все хорошо. Где ты? Когда ты вернешься домой?

Я сделала глубокий вдох.

— Я в Ланкастере, Пенсильвания.

— Где?

Я услышала, как где-то вдалеке расплакался Макс. Потом плач стал громче, и я поняла, что Николас взял сына на руки.

  97