15

"Главная идея программы выражается словом «безопасность», — подумала Лейси, садясь за письмо к матери. — Что писать хоть? — задалась она вопросом. — Точно не о погоде. Если написать, что здесь минус десять и снегу однажды навалило целых двадцать шесть дюймов, то сразу станет понятно: я в Миннесоте. Об этом предупреждали.

О работе написать не могу, потому как нет никакой работы. Могу написать, что недавно пришли фальшивая метрика и не менее фальшивая карточка социального страхования, так что теперь я могу заняться поиском работы. Наверно, можно написать о том, что водительские права я уже получила, советником ко мне приставили начальника полиции — помог мне купить подержанную машину.

Мой советник — очень славный малый. У него три дочери школьного возраста.

Нет, последнее предложение нужно вычеркнуть, — подумала она. — Слишком много фактов.

Мой советник — очень славный малый. И поразительно терпеливый. Он помогал мне подобрать мебель для моей новой однокомнатной квартиры.

Слишком много фактов. Уберу «однокомнатной», пусть будет просто «квартиры».

Ты же меня знаешь, меня бесит идеальный подбор вещей, и советник пошел навстречу: мы ездили по распродажам и барахолкам, где мне в конце концов удалось найти очень даже миленькую мебель, по крайней мере, чувствуется индивидуальность. Хотя я дико тоскую по своей «норе», так что передай от меня Джею огромное спасибо за то, что он решил за ней присмотреть.

Кажется, вполне «безопасно», — подумала Лейси, — к тому же я на самом деле искренне благодарна Джею. Но обязательно верну ему все до цента", — поклялась она себе.

Раз в неделю ей разрешили звонить домой — правда, только со специального безопасного телефона. В прошлый раз она расслышала, как Джей торопил Кит.

Тяжко сидеть и ждать звонка по расписанию, с этим не поспоришь. А вот из дома звонить ей не мог никто.

Похоже, выходные у вас выдались на славу, дети повеселились от души. Я так рада, что у Бонни заживает рука. Видимо, лыжная прогулка у мальчиков не удалась. Скажи ребятам, что я совсем сумасшедшая и повезу их на сноуборде кататься, как только вернусь.

Мама, береги себя, прошу тебя. Кажется, вы с Алексом поладили и вам хорошо вместе. Ничего ведь, если он тебя разок заговорит до умопомрачения? Знаешь, мне он нравится, никогда не забуду, как он помогал нам в ту ночь, когда Бонни лежала в хирургическом.

Нежно люблю вас всех. Молитесь, чтобы нашли и арестовали убийцу Изабель Уоринг, чтобы он скорее признал себя виновным и согласился выдать всю шайку, чтобы я могла снова оказаться дома.

Лейси поставила внизу подпись, сложила письмо и засунула его в конверт. Свенсон переправит его по специальному секретному каналу. Письма и редкие телефонные разговоры сглаживали ее одиночество. Но стоило дописать письмо или закончить разговор, как внутри все сжималось, и становилось еще хуже.

«Ну же, — дергала она себя, — хватит жалеть себя. Толку никакого, лишь хуже становится, и, слава богу, праздники закончились».

— Тяжелее всего было пережить праздники, — сказала она вслух и поймала себя на том, что все чаще стала разговаривать сама с собой.

Пытаясь хоть как-то развлечься на Рождество, Лейси пошла на вечернюю мессу в церковь Святого Улафа, названную в честь норвежского короля-воина, который принес в Скандинавию христианство, а потом поужинала в отеле «Полярная Звезда».

Стоило во время мессы хору запеть «Adeste Fidelis»^[2], и Лейси вспомнила последнее Рождество, когда отец еще был жив. Из глаз брызнули слезы. Вместе с отцом она тогда ходила на вечернюю службу в церковь Святого Малахия в театральном районе Манхэттена. Мама всегда говорила, что из Джека Фаррелла певец вышел бы куда лучше, чем музыкант. У него и впрямь голос был дивный. Лейси вспомнила, как в ту ночь она смолкла и стала слушать его чистый голос, восхищаясь, сколько душевного тепла он вкладывал в гимн.

  26