77 
Настоящие игроки с пренебрежением относились к любителям игорных автоматов. Джимми презирал лишь тех, кто играет за чужой счет. Кто проигрывает доходы, вместо того чтобы выкупать закладные и оплачивать образование ребенка. Что же касается тех, кто может позволить себе азартные игры, — пусть играют, пусть тратят сколько душе угодно, и всё — в его казино. Так он себе это представлял. Он гордился новым казино, его слова цитировала пресса: «Я подарю вам лучшие помещения, лучший сервис, лучшую пищу, лучшее развлечение на всем белом свете. Такого вы не встретите ни в Атлантик-Сити, ни в Вегасе, ни даже в Монако». Залы были ангажированы на несколько недель вперед. Есть люди, которые приходят, только чтобы найти причину для недовольства. Что ж, пусть приходят — они быстро запоют по-другому. В этом он поклялся.
Джимми знал, что очень важно иметь перед собой сложные задачи, но именно сейчас понимал, насколько важно. Частные проблемы решал Стив Абботт, и Джимми Ланди мог поэтому видеть перед собой проект в целом. Джимми не хотел знать, где отпечатано меню и кто отгладил салфетки. Ему достаточно было иметь представление, сколько они стоят и как выглядят.
Сосредоточиться только на казино он так и не смог. В понедельник ему вернули копию дневника Эмили, и Джимми не выпускал ее из рук: читал и перечитывал заново. Это была дверь к прошлому, о котором он не очень хотел вспоминать. Непонятно, почему Эмили стала вести дневник именно после переезда в Нью-Йорк. Несколько раз она писала о нем или матери. Заметки скорее походили на дневник и мемуары одновременно.
Странно, что Эмили его боялась. Чего же она могла бояться? Конечно, пару раз он бывал с ней груб — как со всяким, кто выходил за рамки дозволенного, но этого мало, чтобы заставить ее бояться. Ему не хотелось об этом думать. Так что же случилось пять лет назад? Что она старательно скрывала от него? Об этом читать было труднее всего. Его сводила с ума мысль о том, что некто испортил Эмили жизнь и остался безнаказанным. Пусть прошло столько лет — все равно он докопается до правды.
Ему не давали покоя нелинованные страницы. Он готов был поклясться, что видел их. Хотя в первый день, когда Лейси Фаррелл принесла дневник, Джимми только взглянул на него, а на следующий день стал читать и впервые за многие годы напился.
Полицейские твердят, что нелинованных страниц не было. «Может, и не было, — подумал он, — но если они были, значит, исчезли потому, что на них есть важные записи. Разобраться в этом поможет только Лейси Фаррелл. Снимая копию для меня, она не могла не заметить нелинованных страниц. Еще на них были пятна», — смутно припоминал Джимми. Он решил позвонить матери Лейси Фаррелл и вновь попросить передать единственный вопрос: существуют ли эти страницы на самом деле?
54
Лейси проснулась и посмотрела на часы. Наверное, часа три проспала. Чувствовала она себя, как в кресле у дантиста после укола, только болела лодыжка, а не зубы. Лейси попыталась вспомнить, где она, хотя понимала, что происходит. Ей вспомнились звуки улицы, вой сирен «Скорой помощи» или полицейской машины, может, даже пожарной.
Знакомые звуки Манхэттена пробудили в ней противоречивые ощущения: ее тревожила боль в лодыжке, но ощущение собственной безопасности успокаивало. «На свете есть человек, способный прийти на помощь по первому зову», — всегда говорила себе она.
«Сейчас я так не думаю», — вздохнула она и, откинув одеяло, села. Детектив Слоун был в ярости от того, что она унесла дневник Эмили; прокурор Гэри Болдуин, должно быть, взбесился, узнав, что она рассказала матери, где находится, а потом еще и сбежала.
Более того, он пригрозил ей, что посадит в тюрьму и приставит охрану, если она не захочет соблюдать условия ее защиты. Лейси была уверена, что он так и поступит, — конечно, если найдет ее. Она встала, перенося вес на левую ногу, и прикусила губу — правая лодыжка пульсировала от боли. Для равновесия она ухватилась за стол. Перед ней оказались нелинованные страницы. Она снова перечитала первую из трех. «Обед с мистером... Максом?.. Маком?.. Хафнером. Будет весело. Он говорит, что я выросла, а он состарился».
Так пишут о человеке, которого знают уже много лет, подумала Лейси. У кого бы спросить? Ответ напрашивался только один: у отца Эмили. Только с его помощью можно будет что-то разгадать, решила Лейси.
Нужно одеться и поесть. Убрать за собой. Воскресенье. Тим Пауэрс заверил ее, что обязательно предупредит, если агент соберется вести очередного покупателя, но Лейси боялась неожиданных гостей. Она оглянулась по сторонам, прикинула, что было и как. По продуктам в холодильнике легко определить, что в квартире кто-то жил. Влажное полотенце и мокрая мочалка — тоже улики.
77 
