113 
Фрэн слушала Адриана Лоу, никак не комментируя его слова, а доктор негромко, иногда оживленно, излагал свои взгляды на медицинский уход и на необходимость вложить другой смысл в понятие «лечение хронических больных».
— Иногда необходимо прекратить лечение, и я говорю не только об отключении систем жизнеобеспечения, — говорил он. — Предположим, человек перенес третий инфаркт, или ему уже больше семидесяти, а он больше пяти лет пользуется гемодиализом или потратил огромные деньги на неудачную пересадку сердца или печени. Не пора ли таким людям платить по счетам? Это же божья воля, так почему мы должны сражаться с неизбежным? Пациент может не соглашаться, разумеется, да и семья может подать иск. Вот почему должен существовать совет, обладающий властью ускорить неотвратимый финал, не обсуждая это ни с пациентом, ни с его родственниками, избавляя, таким образом, медицинское учреждение от дальнейших трат. Этот совет должен принять объективное, клинически обоснованное, научное решение.
Фрэн в ужасе слушала изложение невообразимой теории.
— Правильно ли я вас поняла, доктор Лоу? Ни пациент, ни его семья не только не смогут как-то повлиять на это решение, но даже и не узнают о том, что пациента решено умертвить?
— Совершенно верно.
— И вы также утверждаете, что больные люди должны стать подопытными животными для экспериментов, которые будете ставить вы и ваши коллеги?
— Дорогая моя, — снисходительно ответил Лоу, — у меня есть одна пленка, и я хочу, чтобы вы ее посмотрели. Возможно, это поможет понять, почему так важны мои исследования. Вы, вероятно, слышали о недавней смерти Наташи Колберт, молодой женщины из влиятельной и богатой семьи.
Фрэн не верила своим ушам. Господи, неужели он сейчас признается в том, что сделал с Наташей?
— Произошло печальное недоразумение, и вместо обычного физиологического раствора мисс Колберт был введен препарат, предназначенный для хронически больной пожилой пациентки.
В результате она впала в необратимую кому и в этом состоянии провела шесть лет. Я проводил эксперименты, пытаясь найти препарат, способный справиться с необратимой комой. И вот вчера вечером, пусть всего на несколько минут, я мог наслаждаться успехом. Но этот успех предвещает новую эру в науке. Позвольте мне продемонстрировать вам доказательства.
Фрэн смотрела, как доктор Лоу вставляет кассету в видеомагнитофон, соединенный с телевизором последнего поколения.
— Я никогда не смотрю телевизор, — пояснил Лоу, — но он необходим мне для исследований. Я покажу лишь последние пять минут из жизни Наташи Колберт. Это поможет вам понять, на что я потратил годы, проведенные в этой глуши.
Не веря своим глазам, Фрэн смотрела на экран, где Барбара Колберт шептала имя дочери и громко охнула, увидев, что Наташа заворочалась, открыла глаза и заговорила. Фрэн видела, что доктор Лоу наслаждается ее изумлением.
— Вот видите! — воскликнул он.
В ужасе Фрэн смотрела, как Таша узнала мать, потом закрыла глаза, снова открыла их, попросила мать помочь ей. Слезы потекли по щекам Фрэн, когда Барбара Колберт умоляла дочь не умирать. С ненавистью она смотрела, как доктор Блэк уверяет миссис Колберт, что Наташа так и не приходила в себя.
— Она продержалась всего минуту. На большее препарата пока не хватает, — объяснил доктор Лоу, останавливая и перематывая назад пленку. — Но скоро выход из необратимой комы станет делом обычным. — Он опустил кассету в карман. — И что вы об этом думаете, моя дорогая?
— Я думаю, доктор Лоу, что при вашем несомненном таланте усилия ваши направлены не на сохранение жизни и не на улучшение ее качества, а на прекращение жизни больных, которых вы сочли ненужными.
Он улыбнулся и встал.
— Видите ли, мисс Симмонс, согласных со мной легионы. А теперь позвольте показать вам мою лабораторию.
Охваченная ужасом, чувствуя себя все более неуютно наедине с Лоу, Фрэн пошла за ним вверх по узкой лестнице. Наташа Колберт оказалась в коме по вине одного из «высокоэффективных» препаратов доктора Лоу. Из-за него же умерла бабушка Тима, надеявшаяся отпраздновать свое восьмидесятилетие. От рук Питера Блэка, ассистента-убийцы, погибла Барбара Колберт, которая была слишком умна, чтобы поверить, что все увиденное лишь плод ее воображения. Вполне вероятно, что из-за них умерла и мать Билли Галло. Сколько же всего жертв?
Коридор на втором этаже оказался темным, плохо освещенным, но, когда Адриан Лоу открыл дверь лаборатории, Фрэн словно оказалась на другой планете. Не слишком хорошо представляя себе, какой именно должна быть исследовательская лаборатория, Фрэн все же поняла, что эта оборудована по последнему слову техники.
113 
