Лёгкий, ненавязчивый романчик 
23 
Помнишь взгляд, которым обменялись мама с папой? Они тогда подумали, какая же Эрин славная девушка. Они пригласили ее вместе поужинать.
Эрин приехала в колледж одна. Она объяснила, что ее отец инвалид. Мы все думали, почему она никогда не говорит о своей матери. Позднее она рассказала, что, когда ей было шесть лет, у отца обнаружили рассеянный склероз и ему потребовалось инвалидное кресло. Когда ей исполнилось семь, мать их бросила. «Я не для этого выходила замуж, — сказала она. — Эрин, если хочешь, поехали со мной».
«Я не могу оставить папу одного. Я ему нужна».
Со временем Эрин потеряла с матерью всякую связь. «Последнее, что я о ней слышала, так это, что она живет где-то на Карибском море с владельцем грузовой яхты». В Маунт Холиоук она получала стипендию. «Как любит говорить мой папа, инвалидность тоже имеет свои преимущества: всегда есть время помогать ребенку готовить уроки. Уж если нечем платить за учебу, так хоть помочь стипендию получать». Эрин, Эрин, где ты? Что с тобой случилось?
Дарси вдруг сообразила, что Д'Амброзио задал ей вопрос и теперь ждет ответа.
— Последние годы ее отец живет в доме инвалидов в Массачусетсе, — сказала она. — Он уже почти ничего не понимает. Пожалуй, после него я самый близкий Эрин человек.
Винс заметил боль в глазах Дарси.
— За время своей работы мне не раз приходилось убеждаться, что иметь одного настоящего друга иной раз важнее, чем кучу родни.
Дарси вымученно улыбнулась.
— Эрин любила цитировать Аристотеля. «Что есть друг? Одна душа — два тела».
Нона поднялась, подошла к Дарси и мягко обняла ее за плечи. Она посмотрела Д'Амброзио прямо в глаза.
— Что мы можем сделать, чтобы помочь найти Эрин?
Когда-то давно Пити Поттерс работал на стройке. «Работка что надо», — любил он хвастать всем, кто только соглашался его выслушать. «Всемирный Торговый Центр. Я сидел на здоровенном таком кране. Ветер, слышь, там такой, что не знаешь, когда навернешься». Тут он обычно подхихикивал. «А вид оттуда, слышь, аж дух захватывает».
Но по ночам мысль о том, что завтра снова придется лезть на подъемный кран, все чаще не давала Пити покоя. Пара стаканчиков ржаного виски, потом пара кружек пива — и тепло вновь наполняло желудок и разливалось по всему телу.
«Да ты весь в папашу, — стала покрикивать на него жена. — Никчемный пьянчужка».
Пити не обижался. Он понимал. Когда жена заводила свою песню о папаше, он только посмеивался. Да, до папаши ему было далеко. Тот пропадал неделями, потом, придя в себя в вытрезвиловке на Боуэри, снова появлялся дома. «Когда есть хочется — никаких проблем, — делился он с восьмилетним Пити. — Иду в приют Армии спасения. А там как приобщишься — и поесть дадут, и помыться, и койку. Верняк».
"Как это «приобщишься»? — спрашивал Пити.
«Ну, когда приходишь в ночлежку, тебе начинают втолковывать про Бога, и про душу, и что мы все братья, и что надо покаяться. Потом говорят, кто верит в Библию, пусть выйдет и поклонится своему создателю. Это и есть религия. Ну выбегаешь, бух на колени и кричишь, что каешься. Вот и приобщился».
Даже сорок лет спустя это воспоминание согревало бездомного бродягу Пити Поттерса. Он сам устроил себе приют — сооружение вроде шалаша из досок, жести и старого тряпья, притулившееся за покосившимся навесом автобусной остановки на заброшенном пирсе на Пятьдесят шестой улице в западной части города.
Пити немного нужно от жизни. Вино. Чинарики. Немного еды. Мусорные баки исправно поставляют консервные банки и бутылки, которые стоит выудить ради их содержимого. Когда ему хотелось чего-нибудь получше, Пити брал мочалку и бутылку с водой и становился на перекрестке Пятьдесят шестой улицы и шоссе Вестсайд. Водителям вовсе не хотелось, чтобы он размазывал грязь по ветровому стеклу, но большинство из них боялись от него отмахнуться. Только на прошлой неделе он слышал, как какая-то старая перечница развопилась, обращаясь к девушке за рулем «мерседеса»: «Джейн, ты почему позволяешь этому типу задерживать машину?»
Пити по достоинству оценил ответ: «А потому, мама, что не желаю, чтобы он ее поцарапал, если я откажусь».
Когда от его услуг отказывались, Пити ничего не царапал. С бутылкой в руках и с хитрой улыбкой на лице он просто переходил к следующей машине. Вчера у него был удачный день. Снегу выпало довольно много, так что на улицах стояла слякоть, а ветровые стекла были заляпаны грязью с колес впереди идущих машин. Мало кто отвергал притязания Пити на эстакаде при въезде на шоссе. Он заработал восемнадцать долларов — хватило и на сэндвич огромных размеров, и на сигареты, и на три бутылки красного.
23 
