очень нудно 
42 
— С Остином Хэмилтоном никто просто так не сталкивается. — Нона почувствовала, как сквозь апатию, которая сковывала ее с каждым днем все больше, прорвался гнев. Ни на минуту не забывала она об Эрин. Это лицо, всегда готовое улыбнуться, эта хрупкая грациозная фигурка. Как и все, кто занимался в секции танцев, где они познакомились, Нона хорошо танцевала, но им всем было далеко до Эрин и Дарси. Особенно Эрин. Все замирали, когда она вальсировала с инструктором. А я втерлась к ним в доверие и рассказала о своей гениальной идее снять передачу об объявлениях о знакомствах. Только бы Винс Д'Амброзио был прав. Он считает, что Эрин оказалась случайной жертвой психа, который решил скопировать убийство Шеридан. Господи, сделай, чтобы так оно и было, взмолилась Нона. Сделай, чтобы так оно и было.
Но если Эрин погибла из-за объявлений, пусть эта передача поможет уберечь других.
— Я позвоню миссис Барнс из Ланкастера, — ответила она Кролл, давая понять, что разговор окончен.
Дарси сидела на подоконнике в спальне, которую она оформляла для девочки, выписывающейся из больницы. Железная кровать с медными шарами из квартиры Эрин подойдет сюда идеально. У изящного трюмо начала века, которое она высмотрела на прошлой неделе в Олд Тэппан, глубокие ящики, оно вполне сойдет за небольшой комод и не займет много места. Видавший виды полированный комод под красное дерево, что стоял здесь сейчас, — просто ужас. Если во встроенном шкафу повесить еще полки, то там можно будет хранить большие вещи, свитера, например.
Она почувствовала, что мать девочки смотрит на нее. Ее миловидное лицо было уставшим и взволнованным.
— Лиза столько времени провела в больничной обстановке, что я подумала, хорошо бы здесь все переделать. Это ее ободрит. Ей еще долго лечиться, но она не падает духом. Она заявила врачам, что года через два опять займется танцами. Она только ходить научилась, как услышит музыку — так давай танцевать.
Лизу переехал мотоциклист, мчавшийся на предельной скорости навстречу транспорту по улице с односторонним движением. Он сбил ее с ног, и в результате она получила множественные переломы обеих ног.
— Она обожает танцевать, — сказала мать с чувством.
«Любит музыку, любит танцевать». Дарси улыбнулась, вспомнив об афише с этой надписью, которая висела когда-то в спальне Эрин. Эрин часто повторяла, что, когда просыпается утром, сразу видит эту афишу, и у нее хорошее настроение целый день. Дарси, не колеблясь, подавила в себе желание оставить афишу у себя на память.
— Тогда у меня есть кое-что, повесим на эту стену, — сказала она, и ей показалось, что привычная боль как будто немного отпустила. Словно сама Эрин одобрительно кивнула головой.
Агентство Харкнесс на Сорок пятой улице в восточной части города было небольшим сыскным бюро, куда Сьюзан обратилась, чтобы выяснить подробности ночных похождений своего мужа Дугласа. Сумма в полторы тысячи долларов, которую ей пришлось заплатить, показалась ей символической. Именно столько удалось ей скопить на своем личном счете в банке, эти деньги она намеревалась потратить на подарок Дугу ко дню рождения в августе. Выписывая чек, она грустно улыбалась.
В среду она звонила Кэрол Харкнесс.
— Сегодня вечером у моего мужа очередное совещание.
— За ним будет следить Джо Пабст, один из наших лучших сотрудников, — получила она ответ.
В четверг Пабст, коренастый весельчак, докладывал своему боссу:
— Этот парень — изрядный проныра. Выходит из офиса, на такси едет до Лондон Террас. Там у него квартира. Он ее снимает у официального съемщика, инженера Картера Филдза, уже два года. Его там знают как Дугласа Филдза. Все шито-крыто. Во-первых, так ему нельзя предъявить обвинение в незаконном найме жилья, и во-вторых, невозможно установить настоящий адрес и место работы. Да еще инициалы те же самые. Не надо беспокоиться о запонках с монограммой.
В невольном восхищении Пабст покачал головой.
— Соседи считают, что он — художник, иллюстрирует книги. Консьерж сказал мне, что у него в квартире на стенах полно авторских гравюр. Я наболтал консьержу, что ему якобы хотят предложить ответственный пост. Как обычно, сунул двадцать долларов, чтобы помалкивал.
В свои тридцать восемь Кэрол Харкнесс была похожа на деловую женщину из рекламных роликов. Ее прекрасно сшитый черный костюм оживляла только золотая булавка на лацкане, пепельные волосы едва достигали плеч. В ее спокойных светло-карих глазах ничего нельзя было прочесть. Она была дочерью детектива из Нью-Йорк Сити, страсть к полицейской работе была у нее в крови.
42 
