3

От Вашингтона до Корнуолла-на-Гудзоне через Мэриленд, штат Делавэр, и Нью-Джерси — примерно семь часов езды.

Джин Шеридан не собиралась отправляться в этот путь. Не из-за расстояния, нет. Просто в Корнуолле, городе, в котором она выросла, на нее нахлынут мучительные воспоминания.

Она пообещала себе, что никакие уговоры обаятельного Джека Эмерсона, председателя комитета по проведению двадцатой встречи школьных выпускников, не заставят ее приехать. Она сошлется на работу, обязательства, здоровье — на что угодно, лишь бы в ней не участвовать.

Ей совершенно не хотелось праздновать двадцатую годовщину окончания Стоункрофтской академии, хотя она и была благодарна за полученное образование. Ее не интересовала медаль «Выдающаяся выпускница», которую ей вручат в Стоункрофте, несмотря на то, что обучение там открыло ей дорогу в колледж Брин-Мор, а затем привело к докторской степени в Принстоне.

Однако на этот раз в расписании встречи значилось поминовение Элисон, и отказ приехать выглядел бы настоящим кощунством.

Смерть Элисон все еще казалась чем-то нереальным, и Джин почти ждала, что сейчас зазвонит телефон, и она услышит знакомый голос, глотающий слова и тараторящий так, будто непременно следует уложиться в десять секунд: «Джинни, ты давно не звонила. Забыла обо мне. Ненавижу тебя. Нет, вру. Обожаю тебя. Преклоняюсь. Ты такая умная. В Нью-Йорке на неделе премьера. Курт Баллард, мой клиент. Актер совершенно никакой, но весь из себя, так что всем плевать. Придет с новой подружкой. Скажу, как ее зовут — со стула упадешь. Короче, как насчет вторника? Вечеринка в шесть, фильм, банкет для своих — человек тридцать-пятьдесят».

Элисон всегда умудрялась сообщить это примерно за десять секунд, вспоминала Джин, и всегда возмущалась, что в девяти случаях из десяти Джин почему-то не мчалась к ней в Нью-Йорк, бросив все дела.

Уже почти месяц, как Элисон мертва. Просто не верится... Мысль о том, что она стала жертвой преступления, была невыносима. Впрочем, на своей работе она нажила немало врагов. Ни одному из руководителей крупных художественных агентств страны не удавалось избежать ненависти. К тому же Элисон была остра на язык, а ее едкий сарказм сравнивали с язвительными изречениями легендарной Дороти Паркер^[2]. «Неужели кто-то, кого она высмеяла или уволила, разозлился настолько, что убил ее? — спрашивала себя Джин. — Хочется думать, что она просто нырнула и потеряла сознание. Не могу поверить, что ее утопили».

Джин посмотрела на лежащую рядом сумочку и подумала о конверте внутри. Что мне делать? Кто и зачем мне его прислал? Разве мог кто-то узнать о Лили? У нее неприятности? Господи, что я должна сделать? Что я могу сделать?

Уже несколько недель эти вопросы не давали ей спать ночами, с тех пор, как она получила отчет из лаборатории.

Джин выехала на шоссе 9W, ведущее в сторону Корнуолла. А рядом с Корнуоллом находится Вест-Пойнт^[3]. Она проглотила подступивший к горлу комок и попыталась сосредоточиться на красоте октябрьского дня. Деревья, с их золотистой, оранжевой и пламенно-красной осенней листвой, просто восхитительны. А над ними горы, как всегда тихие и спокойные. Гудзонское нагорье. Я и забыла, как здесь красиво, подумала она.

Конечно эта мысль неминуемо вызвала воспоминания о воскресных днях в Вест-Пойнте. Как таким же чудесным осенним днем, сидя на ступенях памятника, она начала писать свою первую книгу — историю Вест-Пойнта.

И закончила ее через десять лет, подумала она, поскольку еще очень долго не могла писать об этом.

Курсант Кэррол Рид Торнтон-младший из Мэриленда. Не вспоминай сейчас о Риде, велела она себе.

Скорее по привычке, чем осознанно, Джин свернула на Уолнат-стрит. Для проведения встречи выпускников выбрали отель «Глен-Ридж Хауз», названный в честь одного из самых больших пансионов середины девятнадцатого века. Вместе с Джин академию окончили девяносто учеников. В последнем полученном ею дополнительном уведомлении значилось, что присутствовать должны сорок два человека, а также их мужья-жены или любовники и дети.

  3