90 
Рядом с закусочной, где ты справлял день рождения, есть магазин, торгующий путеводителями и книгами о путешествиях. Звучит смешно, но в нем есть все. Ты заходил туда лишь раз – перед поездкой в Германию. И выбор, с которым ты там столкнулся, едва не поверг тебя в паралич: путеводители на любой вкус, для туристов любого демографического и социоэкономического пошиба. Предназначенные для пеших туристов, популярные ныне якобы повествовательные описания маршрутов. Руководства по ознакомлению с наилучшими модными ателье Восточного Берлина. Если с деньгами у вас туго, вы можете купить путеводитель, входящий в серию тех, что сочиняются здешними студентами и ежегодно подправляются на основе рассказов свежих полевых агентов, ничего об этой своей роли не подозревающих, но клянущихся никогда больше не заглядывать, скажем, в определенный хостел в Хорватии, где они подцепили нечто, по возвращении домой определенное их врачом как худший случай чесотки, какой он когда-либо наблюдал. Ты знаешь все это, потому что преподавал тем самым студентам и они тебе много чего понарассказали. Ты поддерживал с ними отношения открытые и прямые. Офисные часы проводил в кафе, и кто-нибудь из них появлялся там обязательно – если не с вопросами, то просто поболтать. Второкурсники – ребята бойкие. В течение трех лет ты, аспирант, читал им введение в логику и курс «Кант и Идеал Просвещения», а как-то раз представил заявку на ведение семинара по нерешительности. Так и предложил назвать его: «О нерешительности». Однако твоя так называемая научная руководительница заявку отвергла, сказав, по сути дела, что ты просто-напросто хочешь поплакаться впечатлительным студентам на свои неудачи. Карты Новой Англии висят здесь на проволочном стеллаже. Ты выбираешь большую, размерами с пикниковый стол, детально показывающую все дороги, какие ведут к канадской границе. Платишь тринадцать девяносто пять плюс налог, и, – да, спасибо, пакет мне не помешает.
В магазине канцелярских товаров продаются картонные коробки объемом в три кубических фута – два двадцать девять штука плюс налог. Ты прикидываешь, сколько таких влезет в кузов фургончика, и останавливаешься на шести. Тащить их – настоящая мука, все-таки шесть штук, пусть и сложенных; единственный способ таков: прижать коробки вытянутыми по швам руками к бокам и мелко перебирать ногами, волоча их, – иначе ладони не удержат скользкий картон, покрытый, похоже, подобием воска. Так что дорога до дома дается тебе нелегко. Еще же и карту нести приходится (в великолепном бумажном пакете с витыми бумажными ручками и отпечатанной на лицевой стороне эмблемой магазина). А поскольку платил ты наличными, карманы твои набиты металлической сдачей настолько, что бьют тебя по бедрам. В общем, домой ты возвращаешься в настроении самом скверном. Тем не менее нужно двигаться дальше.
Переехав на автобусе реку, ты входишь в магазин туристского снаряжения. Вдоль задней стены выстроились рядами бесчисленные ботинки. Долговязый юноша подходит к тебе, предлагает помочь советом. Круто, говорит он, когда ты сообщаешь, что собрался в пеший зимний поход. Он продает тебе третью за этот год пару новой обуви, а с нею – нейлоновые, набитые пухом штаны; изготовленные по последнему слову науки теплые перчатки; парку; крепкий рюкзак и упаковку пластиковых тепловых пакетиков, которые сами собой согреваются от сгибания. Их полагается в перчатки вставлять, поясняет юноша.
В общем, около тринадцати сотен. Ты протягиваешь ему свою кредитку и очень скоро получаешь ее обратно. Превышен допустимый предел кредита. А превысил ты его, когда покупал новые рубашки, новые брюки, запонки и кулон. Ты просишь юношу подержать пока твои покупки и отправляешься на поиски еще одного банкомата.
Банкомат-то ты находишь, да только снимать больше 500 долларов за раз он не позволяет. Ладно, пусть будет три раза. Но эта машинка опять тебя придерживает: ты исчерпал дневную норму. У тебя начинает неприятно покалывать кожу. Что она подразумевает, эта «дневная норма», – календарный день, который закончится в полночь, или суточный период, то есть необходимость ждать до утра? В любом случае ты таким временем не располагаешь. Придется нанести незапланированный визит в банк.
Женщина, сидящая в приемной маникюрного салона, сообщает тебе, что отделение банка находится в пяти кварталах отсюда. Прибежав туда со всех ног, ты обнаруживаешь что-то вроде надумавших поиграть в «паровозик» обитателей дома престарелых. В полном составе. Работает только одно окошко. Ты стоишь в очереди, давя в себе нетерпеливое мычание, а когда наконец оказываешься у окна, кассирша спрашивает, что ты желаешь получить – кассовый чек или наличные. Наличные, пожалуйста, и двадцатками. Последнее заставляет ее смерить тебя взглядом до того неприятным, что ты начинаешь гадать, позвонит ли она сию же минуту в полицию или просто нажмет на кнопку тревоги. Впрочем, ты мигом понимаешь: она всего-навсего недовольна тем, что ей придется пересчитывать такое количество денег. Недовольство, прямо скажем, неуместное – это же банк, он для того и существует, чтобы выдавать деньги. Будь ты в другом настроении да располагай временем, непременно потребовал бы позвать управляющего.
90 
