4 
— О Мэги!
В голосе Нуалы прозвучало глубокое сочувствие. Мэгн вспомнила, что мачеха была вдовой, когда выходила замуж за ее отца.
Покачав головой, Нуала прошептала:
— Почему такое происходит? — Потом бодро предложила:
— Давай закажем.
Во время обеда они вспомнили все двадцать два года. После развода с отцом Мэги Нуала переехала в Нью-Йорк, потом посетила Ньюпорт, где встретила Тимоти Моора, с которым дружила еще в раннем детстве, и вышла за него замуж.
— Мой третий и последний муж, — сказала она. — И самый лучший. Тим умер в прошлом году, и мне его страшно не хватает! Он не был одним из богачей Мооров, но у меня чудесный домик в красивом районе Ньюпорта и соответствующий доход. И конечно, я все еще занимаюсь живописью. Так что я в порядке.
Но Мэги заметила легкую неуверенность в ее лице и поняла, что без сияющего, веселого выражения Нуала выглядит на свои годы.
— Действительно в порядке, Нуала? — тихо спросила она. — Ты выглядишь… озабоченной.
— О да, все хорошо, просто отлично... Но, понимаешь, в прошлом месяце мне исполнилось семьдесят пять. Много лет тому назад кто-то сказал мне, что, когда перевалит за шестьдесят, начинаешь постепенно прощаться с друзьями или они прощаются с тобой, а когда исполняется семьдесят, то это происходит постоянно. Поверь, это правда. Я потеряла нескольких хороших друзей за последнее время, и каждая новая потеря ранит все сильнее. В Ньюпорте становится одиноко, но тут есть замечательный пансионат — ненавижу произносить дом престарелых, — и я подумываю в скором времени туда перебраться. Апартаменты в моем вкусе недавно освободились.
Когда официант разливал эспрессо, она воодушевленно произнесла:
— Мэги, приезжай ко мне погостить, пожалуйста. Это всего в трех часах езды от Нью-Йорка.
— С удовольствием, — отозвалась Мэги.
— Ты честно?
— Совершенно. Теперь, когда я тебя нашла, не хочу снова потерять. Кстати, мне всегда хотелось побывать в Ньюпорте. Кажется, это просто рай для фотографа. Между прочим…
Она собиралась рассказать Нуале, что на следующей неделе хотела бы устроить себе долгожданные каникулы, когда услышала, как кто-то произнес:
— Знал, что найду вас здесь.
Вздрогнув, Мэги подняла глаза. Над ними стояли Лайам и его кузен Эрл Бейтман.
— Ты от меня сбежала, — укоризненно произнес Лайам.
Эрл нагнулся, чтобы поцеловать Нуалу.
— Ловко вы увели его даму. Откуда вы друг друга знаете?
— Это длинная история, — улыбнулась Нуала. — Эрл тоже живет в Ньюпорте, — объяснила она Мэги. — Преподает антропологию в колледже Хатчинсона в Провиденсе.
Мэги подумала, что не ошиблась в его профессорской внешности.
Лайам взял стул у соседнего столика и сел рядом.
— Вы должны разрешить нам выпить с вами после обеда. — Он улыбнулся Эрлу. — И не обращайте на Эрла внимания. Он странный, но безобидный. Эта ветвь нашего семейства занимается похоронным делом более ста лет. Они людей хоронят, а он их откапывает! Он вампир. И даже зарабатывает, рассказывая об этом.
Мэги сделала большие глаза, а все засмеялись.
— Я читаю лекции по истории погребения, — слегка улыбнувшись, объяснил Эрл Бейтман. — Иным это кажется жутким, а мне нравится.
27 сентября, пятница
2
Он шел быстрым шагом по Клиф-Вок. Холодный ветер с океана, налетевший во второй половине дня, развевал его волосы. Солнце уже стало пригревать, но его косые лучи не могли противостоять холодному ветру. Ему показалось, что смена погоды отражает изменение его настроения.
До настоящего момента его план осуществлялся вполне успешно, но после обеда у Нуалы всего два часа тому назад его одолевали предчувствия. Нуала стала подозрительной и обязательно поделится со своей падчерицей. Все может раскрыться.
Туристы еще не покинули Ньюпорт. Их было даже в избытке — запоздалые зеваки, стремящиеся пожить в особняках, оберегаемых Обществом охраны памятников, и повосхищаться реликвиями минувшего века, пока большинство домов не закроется до следующей весны.
Глубоко задумавшись, он остановился возле Брейкерс, этой замечательной вычурной драгоценности, Американского дворца, ослепительного примера того, что можно создать, имея воображение, амбиции и деньги. Корнелиус Вандербильт построил его в начале девяностых годов прошлого века для себя и своей жены, но наслаждался роскошью совсем недолго. Парализованный в 1895 году, он умер в 1899-м.
4 
