84 
Но зачем ему все это? Она была уверена, что у колокольчика вырван язычок, потому что не доносилось никакого звона. Это означало, что ее никто не услышит.
Была ли она на настоящем кладбище? Если так, то есть надежда, что вокруг могли быть люди. Сможет ли она услышать хотя бы слабый шум машин?
«Думай! — приказала себе Мэги. — Ты должна что-ннбудь придумать». Она будет дергать за веревочку, пока не устанет палец. Если ее похоронили там, где могут проходить люди, можно надеяться, что кто-нибудь заметит движение колокольчика.
Она решила звать на помощь каждые десять минут. Вряд ли ее голос прорвется наверх сквозь узкую трубку но она постарается. Надо беречь силы и не кричать, если нет уверенности, что кто-то рядом.
Но не вернется ли он? Он ненормальный, в этом она не сомневалась. Если он услышит ее крики, то может закрыть трубку, и она задохнется, надо быть осторожной.
Конечно, она понимала, что все старания могут оказаться напрасными. Вполне вероятно, что она похоронена в каком-то отдаленном месте, а он воображает себе, как она царапает крышку гроба и неистово дергает за веревочку, как это делали викторнанцы, обнаружив, что их похоронили заживо, но на их крики обязательно кто-нибудь отзывался, а она была совершенно одинока.
75
В десять часов Нейл и его отец сидели в кабинете шефа полиции Брауэра и слушали, как он печально комментирует предсмертную записку Малкома Нортона.
— Нортон был сумрачным и разочарованным человеком, — говорил он. — Он написал, что после изменения закона об охране окружающей среды дом миссис Холлоувей должен стоить целое состояние. Когда он предложил Нуале Моор купить ее дом, то наверняка собирался обмануть ее, не сказав о настоящей цене, и вполне вероятно рассвирепел, узнав, что та передумала, и убил ее. Он, возможно, перерыл весь дом в поисках нового завещания.
Брауэр помолчал, перечитывая абзац длинного письма.
— Очевидно, что он винил Мэги Холлоувей во всех своих неудачах, и хотя об этом ничего не сказано, мог ей отомстить. Он сумел втянуть свою жену в серьезные неприятности.
«Этого не может быть», — думал Нейл. Почувствовав на плече руку отца, он хотел стряхнуть ее, боясь, что сочувствие подорвет его решимость, а он не позволит, чтобы это случилось. Он не отступит. Мэги не умерла. Он уверен. Она не может умереть.
— Я говорил с миссис Нортон, — продолжал Брауэр. — Ее муж пришел вчера домой в обычное время, потом ушел и не возвращался до полуночи. Сегодня утром, пытаясь выяснить, где он, она его не нашла. Но тогда, что он сделал с Мэги? И если он бросил машину, то как вернулся домой?
Когда Брауэр говорил, Стефенс качал головой.
— Это маловероятно, я согласен, но мы не должны выпускать это из виду. На месте работают ищейки, может, удастся взять след миссис Холлоувей, так что, если она там, мы ее найдем. Но это очень далеко от дома Нортона. У него должен быть напарник, или же ему пришлось ехать на попутной машине, и, если честно, обе эти версии не выдерживают критики. Женщина, по которой он сходил с ума, Барбара Хоффман, в Колорадо у дочери. Мы уже проверили. Она там с выходных.
По внутренней связи позвонили, и Брауэр снял трубку.
— Соедините с ним, — сказал он через некоторое время.
Нейл закрыл лицо руками. «Пускай они никогда не найдут тело Мэги», — молча молился он.
Разговор Брауэра длился всего минуту. Закончив, он сказал:
— У нас вроде бы неплохие новости. Малком Нортон вчера вечером был в «Лонг Кэбин», маленьком ресторанчике возле дома Барбары Хоффман. Возможно, они часто обедали там вдвоем. Хозяин говорит, что Нортон просидел там почти до половины двенадцатого, а потом уехал прямо домой.
«А это значит, — думал Нейл, — что он почти наверняка не имеет никакого отношения к исчезновению Мэги».
— Куда вы поедете отсюда? — спросил Роберт Стефенс.
— Опрашивать тех, на кого показала миссис Холлоувей. — ответил Брауэр. — К Эрлу Бейтману и сестре Зельде Маркей.
Внутренняя связь снова зазвонила. Молча прослушав сообщение, Брауэр повесил трубку и встал.
— Не знаю, что задумал Бейтман, но он только что заявил о пропаже гроба из его музея.
76
Во вторник утром доктор Вильям Лейн понял, что ему нечего сказать своей жене. Ее непроницаемое молчание свидетельствовало, что даже она может быть потрясена.
Если бы только она не пришла домой вчера вечером и не увидела его в таком состоянии. Он не выпивал целую вечность, кроме одного случая на прежней работе. Лейн знал, что этой работой он обязан Одиль. Она познакомилась с владельцами корпорации «Престижные Резиденции» на коктейльном приеме и устроила ему должность директора в «Латам Мейнор», который тогда только что отреставрировали.
84 
