Глава 62

В понедельник утром, спустя десять дней после похорон своего мужа, Карен Грант вошла в бюро путешествий, держа в руках огромную пачку писем.

Энни Вебстер и Конни Сантини были уже там. Они в очередной раз обсуждали то, что Карен не удосужилась пригласить их на поминальный обед, хотя они ясно слышали, как ректор колледжа предлагал ей прийти со всеми близкими друзьями, кто был на панихиде.

Энни Вебстер все еще недоумевала, почему их обошли.

— Я уверена, что все это потому, что Карен была вне себя от горя.

У Конни были на этот счет другие соображения. Она не сомневалась в том, что Карен не хотела, чтобы кто-нибудь с факультета поинтересовался у них, как шли дела в бюро путешествий. Она боялась, что Энни простодушно признается, что в последние несколько лет дела шли из рук вон плохо. Конни голову бы дала на отсечение, что благодаря Карен все в Клинтонском колледже думали, что их бюро было ничем не хуже «Перильо турс».

Они вынуждены были прервать свой разговор из-за прихода Карен. Коротко поприветствовав их, она сказала:

— Декан попросил кого-то забрать в доме почту. Посмотрите, какая куча. Я думаю, это в основном соболезнования. Ненавижу их читать, но, кажется, мне этого не миновать.

С трагическим вздохом она уселась за свой стол и взялась за нож для бумаг. Через несколько минут она почти воскликнула:

— О Боже!

Конни и Энни вскочили и бросились к ней.

— Что такое? Что случилось?

— Звоните в клинтонскую полицию, — бросила Карен. Она смертельно побледнела. — Это письмо от Лори Кеньон, она вновь подписалась «Леона». Эта сумасшедшая грозит убить меня.

Глава 63

Сеанс с Лори в понедельник утром оказался непродуктивным. Она была молчаливой и подавленной. Она рассказала Джастину только о том, что играла в гольф.

— Я почувствовала себя очень плохо, доктор Донелли. Я просто никак не могла сосредоточиться. Эти громкие мысли мешали мне.

Но он не мог заставить ее поговорить об этих «громких мыслях». И ни одна из ее личностей тоже не шла на разговор с ним.

Когда Лори отправилась на психотерапию, Сара рассказала Донелли, что начала готовить Лори к слушанию дела в суде.

— Мне кажется, она начинает все понимать, — говорила она. — Вчера вечером я застала ее за просмотром альбомов с фотографиями, которые лежат у нее в комнате. — Глаза Сары заблестели от слез, и она часто заморгала, пытаясь прогнать их. — Я сказала ей, что сейчас не совсем подходящий момент смотреть на фотографии мамы с папой.

Они уехали в полдень. А в два часа Сара позвонила ему. Через трубку до Джастина долетали истошные крики Лори.

— Лори в истерике, — сказала Сара дрожащим голосом. — Она, видимо, опять смотрела альбомы с фотографиями. Какую-то фотографию она разорвала на кусочки.

Теперь Донелли разобрал, что кричала Лори:

— Я никому не расскажу. Обещаю, что не расскажу.

— Скажите мне, как до вас доехать, — отрывисто бросил он. — Дайте ей две таблетки валиума.

Софи открыла ему дверь.

— Они в комнате Лори, доктор.

Она провела его наверх. Сара сидела на кровати, обнимая Лори, на которую уже подействовало успокоительное.

— Я заставила ее выпить валиум, — сказала ему Сара. — Она успокоилась, а теперь почти без сознания.

Она опустила голову Лори на подушку.

Склонившись над Лори, Джастин осмотрел ее. У нее был неровный пульс, частое дыхание, расширенные зрачки, холодная на ощупь кожа.

— У нее шок, — тихо сказал он. — Вы знаете из-за чего началась истерика?

— Нет. Когда мы вернулись домой, она, казалось, хорошо себя чувствовала и сказала, что собирается что-то писать в своем дневнике. И вдруг я услышала ее крик. Я думаю, что она начала смотреть альбом со снимками, потому что разорвала какую-то фотографию. Кусочки разбросаны по всему столу.

— Я хочу, чтобы вы собрали все эти кусочки, — сказал Джастин. — Постарайтесь ни одного не потерять. — Он слегка похлопал Лори по лицу. — Лори, это доктор Донелли. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Скажи мне свое полное имя.

Она не отвечала. Донелли похлопал ее по лицу чуть сильнее.

— Назови мне свое имя, — настаивал он.

Наконец Лори открыла глаза. Когда ее взгляд остановился на нем, выражение удивления в ее глазах сменилось облегчением.

— Доктор Донелли, — пролепетала она. — Когда вы пришли?

  55