49 
В некотором смысле это было не так уж плохо. Теперь все открылось, и между ними уже не стояло никаких тайн прошлого.
Он поднял глаза — холодная сталь сверкала в них — и резко спросил:
— Почему ты не сказала мне?
Марианна облизнула пересохшие губы.
— Как я могла? — безнадежно ответила она.
Фред швырнул бумаги на стол и стал мерить шагами комнату, засунув руки в карманы брюк. Его поступь была решительна.
Марианна молча следила за ним, с боязнью отмечая резкость его движений, сердитую сутулость сильных плеч, жесткую линию плотно сжатых губ.
Наконец Фред остановился напротив нее и посмотрел вниз.
— Очень просто, — холодно отрубил он. В его голосе было что-то, заставившее ее вздрогнуть.
— Попытайся понять мое положение…
— Твое «положение» было в том, что ты позволила шантажировать себя человеку, полному решимости любой ценой добиться того, чего он хотел!
— Какой был смысл пытаться объяснить тебе что-нибудь, — пробормотала Марианна, устало опускаясь в кресло. — Ты не хотел понять.
Он сел за кофейный столик напротив нее.
— То, что сделал твой отец, не означало конца света, — произнес он натянутым голосом.
Глаза Марианны сверкнули гневом.
— Не конец света, нет. Но если бы эта информация когда-нибудь стала известна в городе, жизнь моих родителей превратилась бы в ад. В этом городке, где все друг друга знают, где мой отец считался большим человеком и порядочным бизнесменом, прости его, Господи. Любая огласка этих документов уничтожила бы его.
— Когда Стивен узнал обо всем? — спросил Фред. — И теперь, — добавил он тоном, не терпящим возражений, — не надейся уйти от объяснений. Я намерен вытянуть из тебя все, даже если мне придется привязать тебя к софе.
Марианна вздохнула.
— Однажды поздно вечером он позвонил мне и университет, — тихо начала она. — Он всегда звонил мне. Я не рассказывала тебе об этом, потому что знала, как несдержан ты в порыве слепой ярости. Стив… — она запнулась, — не мог позволить мне уйти от него. Ему было ненавистно, что мы с тобой любили друг друга. В тот вечер он говорил очень возбужденно и сумбурно, на каком-то подъеме. Он сказал мне, что нашел кое-что, затрагивающее непосредственно меня. Стив хотел встретиться и все обсудить. Я, естественно, ответила, что он напрасно старается. — Марианна улыбнулась про себя. — Сказала ему, что я… — Она отлично помнила, что тогда сказала: она влюблена в Фредерика Галли. Но сейчас, по каким-то причинам, Марианна не могла произнести эти слова вслух. — Я сказала ему, что связала свою жизнь с тобой и не хочу больше иметь с ним никаких дел.
— Черт возьми, ты должна была рассказать мне об этом звонке! — выпалил Фред.
В его голосе звучала такая ярость, что Марианна подняла голову и в упор посмотрела в завораживающую бездну сверкающих глаз.
— Я не придала этому значения. Кроме того, мне стало жаль Стивена. Мы знали друг друга с детства, и даже если потом он немного, как говорится, сошел с рельсов, нас связывало слишком многое: воспоминания, родители, друзья. Я не хотела причинять ему боли. Увы, это оказалось излишне.
— Итак, каков был его следующий шаг?
Фредерик встал и направился к бару в углу комнаты. Он налил себе выпить, предложил и ей, но она отказалась. Тогда он вернулся на прежнее место, сел и сделал большой глоток.
— Стив написал письмо. Он сообщил мне, что случайно наткнулся на какие-то бумаги, с помощью которых можно доказать, что мой отец… — На этом месте голос Марианны осекся. — Если бы это касалось женщины, я была бы обеспокоена, но не более. Такая новость ужасно ранила бы мою мать, да и меня тоже, но другие забыли бы обо всем через несколько недель. Однако бумаги доказывали другое, еще более ужасное.
— Они подорвали бы доверие к твоему отцу, к надежности его детища — фирмы, — вмешался Фред.
Марианна уныло кивнула.
— Папа был одним из столпов местной общины. Если бы стало известно, что он присвоил и растратил чужие деньги…
Ну вот, наконец-то вышло. Тот секрет, который Марианна так долго держала в себе, что он почти сросся с нею, словно злокачественная опухоль.
Молчание больно отдавалось в ушах. Она была не в силах поднять голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом настойчивых глаз Фреда.
— Стивен порылся в старых досье. Тех, которые должны быть уничтожены в мусоросжигательной печи, но по каким-то непонятным причинам остались нетронутыми. Ну, ты же знаешь моего отца, как он любил все записывать. Он всегда говорил, что лучше думает, когда смотрит на записи, поэтому и вел своего рода деловой дневник. В этом досье были папины блокноты, страницы из них. Тщательно разработанные планы обкрадывания компании. Стивен сказал мне, что знает, как это делается.
49 
