4 
«Почему люди не летают, как птицы? Тогда давиться не пришлось бы. Взмахнул крыльями – и лети себе на работу…» – мои фантазии прервал резкий удар чужого локтя в бок.
– Аккуратней можно? – возмутилась я.
Здоровенный, с пятидневной небритостью на роже дядька дыхнул в лицо перегаром:
– Че? Сопля фельдиперсовая, это ты мне?
Да что же это такое, люди добрые?! Что за день сегодня такой? Ну почему все так и норовят уязвить? Мне утренней стычки с соседкой хватило, а тут ещё это чудо небритое.
– Ты на себя посмотри, чучело огородное.
Лицо пьянчуги стало постепенно багроветь:
– Ты себя-то в зеркало видела? Кикимора болотная… Да на тебя ни один нормальный мужик не позарится!
Вот гад! Какое ему дело до того, кто зарится на меня, а кто нет?! Понимая, что нарываюсь на скандал, я всё равно не могла остановиться. Утренняя стычка с бабой Нюшей давала свои плоды.
– Козел…
– Что?! Это ты мне, шмакодявка?!
– Отвали, придурок, на тебя же люди смотрят. Не стыдно маленьких обижать?
Наглость моя объясняется только одним – давкой в троллейбусе. Сказав мужику ещё пару едких слов, я в ускоренном темпе стала прорываться к выходу.
– Су-ука!.. – донёсся из закрывающихся дверей троллейбуса приглушенный вопль пьянчуги.
Слезы готовы были сорваться с ресниц. Ну что я им всем сделала? Почему каждый считает своим долгом пнуть меня или наговорить кучу гадостей? Может это из-за роста? Видят, что маленькая, думают – беззащитная, не ответит ударом на удар. Напрасно, даже у маленькой собачки есть зубы.
Покусывая от обиды губы, я дошла до завода. Обычно на вахте дежурит Сталина Петровна, единственная женщина, которая вызывает у меня чувство уважения. Она добрая, никогда не ответит грубо или резко, и постоянно подкармливает меня домашними пирожками. Но сегодня её почему-то не было. Не задерживаясь на проходной, я пулей влетела в цех.
– Нина! – окрик начальника вынудил меня остановиться.
Опустив плечи, я подошла к нему.
– Опаздываешь, Скворцова. Совесть есть?
Потекли нудные минуты нравоучений. В течение десяти минут Степаныч разглагольствовал о моём безалаберном поведении и халатном отношении к работе, а сам всё норовил заглянуть за вырез моей блузки.
Пробормотав для приличия «это больше не повторится», я с кислым выражением лица поплелась на рабочее место. Впереди ждали восемь часов монотонной работы.
Сегодняшний сон сильнее прежних врезался в память. К тому же боль в позвоночнике не проходила. Машинально делая работу, я вспоминала подробности кошмара. Рассказать бы кому, поделиться… Только кому? День промелькнул, я даже не заметила как. В половине шестого цех опустел.
– Нинка, пойдем в кино? – возле проходной меня догнал Алешка Криворучкин, пухлый юноша лет двадцати от роду.
– Приглашаешь? – Парень он был хороший, добрый, хоть и увалень, мне его жаль и отказывать как-то неудобно.
– Так пойдешь? – Алешка заискивающе посмотрел мне в глаза.
Эх, Лешка, Лешка… Зря ты в меня влюбился, ничего путного из твоей любви не выйдет. Не пара я тебе, не пара. Старше, да и детдомовская. Мамаша твоя в обморок грохнется, когда меня увидит. Кому нужна невестка-детдомовка? Я для себя решила – до тех пор, пока не получу высшее образование и не устроюсь в жизни, семью заводить не стану. Хочется, конечно, и мужа, и детишек иметь, но сейчас не то время. Сама сполна нахлебалась, не хочу, чтобы мои дети жили в нищете.
– А что за фильм-то? – я поинтересовалась больше из вежливости, чем из любопытства.
Мне все равно, что смотреть, лишь бы домой попозже прийти, когда Нюшка уже уснет.
– Фильм классный, фэнтези! Маги, драконы, – у Лешки загорелись глаза.
– Про магов, значит, про магов, – я кивнула в ответ, и мы пошли в кино.
Мой кавалер купил билеты и большой пакет с попкорном.
– Будешь? – спросил Лёшка, протягивая мне пакет, когда погас свет и начался фильм.
– Нет.
Больше от своего ухажёра я не услышала ни слова, он полностью погрузился в происходящее на экране. У меня же фильм интереса не вызвал, и я решила поспать. Однако толком заснуть все равно не получалось, батальные сцены, с криками и звоном оружия, вынуждали открывать глаза. На широком экране то и дело проносились всадники на лошадях, размахивая огромными мечами. Маги швырялись в них огненными шарами. Откровенно говоря, я начала жалеть, что пошла на этот бред, даже хотела предложить Лешке уйти, но вдруг в кадре появилась стройная девушка, в мужской одежде, с мечом в руке. Не знаю почему, но сердце у меня сперва сжалось, а затем бешено застучало в груди. Почему? Не из-за девушки же?
4 
