48 
— Того же самого хочет твой отец.
Они спросили одновременно:
— Что ты ей сказала?
— Что ты ему сказал?
Зак дождался, чтобы Скай ответила первой.
— Сказала, что сама еще не знаю.
Он обхватил ее руками.
— А я сказал, что пока мы узнаём друг друга.
Эти ответы были безопасны как для них, так и для родителей.
Зак хотел объяснить Скай, что родители не так сильно нуждаются в ней, как она думает, но знал, что будет лучше, если Скай сама поймет это. Взяв ее руку, он поцеловал ладонь, чувствуя биение ее пульса. Внешне она контролировала себя, но то, что происходило внутри…
Он целовал ее. Ее губы были мягкими, соблазнительными. Форма ее рта всегда притягивала Зака. Поцелуй был барометром их отношений, мягким и нежным сначала, затем страстным и исступленным. Зак был поглощен этой женщиной, действительно поглощен. Слишком поздно думать о благоразумии или осторожности.
Он усадил Скай к себе на колени. Она обвила руками его шею. Ее длинные волосы рассыпались по плечам. Зак подхватил светлый локон и пропустил сквозь пальцы.
— Ты когда-нибудь подстригаешь их?
Завороженная поцелуем, она ответила не сразу:
— Раз в месяц.
— Нет. Я имею в виду, подстригала ли их коротко?
Она облизнула свои розовые губы.
— Я подстриглась совсем коротко перед свадьбой. В первый и последний раз. Я думала, это сделает меня более независимой, более взрослой.
Его брови взлетели вверх.
— Ну и как, помогло?
Скай покачала головой:
— Нет. Потому что я не могла изменить свою внутреннюю сущность.
Зак решил спросить напрямик:
— И какова же эта сущность?
Она закрыла глаза, словно он мог увидеть в них слишком много.
— Я была испуганной молодой женщиной, которая думала, что жизнь должна вращаться вокруг жизни мужа, так же как жизнь моей матери — вокруг жизни отца. Я думала, брачное свидетельство автоматически гарантирует семейное счастье.
Ее ресницы были темнее, чем волосы на голове, но того же цвета, что и… Он попытался отвлечься от этой соблазнительной картины:
— Ты независима сейчас.
Она открыла глаза:
— Надеюсь.
Он снова прикоснулся к ее локону, который походил на шелк.
— Мне нравятся твои волосы. Когда я увидел тебя впервые, я не мог решить, наивна ли ты, как Алиса в Стране чудес, или сексуальна, как роковая женщина.
Уголки ее рта изогнулись.
— Ну, и что ты думаешь сейчас?
— Сейчас я знаю, что ты комбинация их обеих. Вот почему ты такая очаровательная!
Она провела указательным пальцем по его щеке.
— Знаешь, почему ты такой очаровательный? Я никогда не знаю, что ты сделаешь в следующую минуту. Ты такой организованный и последовательный, но когда я ожидаю логичной реакции, ты меня удивляешь. Как в случае с Новой Надеждой. Или с твоим приездом сюда. Я и не думала, что ты прилетишь.
Зак не стал сообщать ей о своем разговоре с Чадом.
— Ночь, проведенная с тобой, была словно… нокаут. И когда ты попросила меня поехать с тобой, я вдруг понял: это серьезно. Со времен Элис я никем не был увлечен так сильно.
— И ты не знал, хочешь ли этого.
Она теребила мочку уха Зака, и это сводило его с ума. Он судорожно сглотнул.
— Точно. Неожиданно это стало большим, чем просто взаимная привлекательность и сексуальная возбужденность. Возникло переплетение двух жизней.
— А что ты сейчас чувствуешь?
Скай волновали его настроения, мысли, его жизнь, и не было ничего более важного, чем то, что он скажет. Зак неожиданно понял, что это качество было сущностью ее очарования. Он сам становился более живым, более чувствительным, более сильным, когда был с ней.
— Я хочу понять, сможем ли мы жить вместе.
Она положила руку ему на плечо:
— Я хочу вернуться в Ланкастер. Но у меня есть обязанности дочери.
— Ты больше не маленькая девочка, которая должна ублажать своих родителей. — Это прозвучало немного резче, чем он ожидал. Если бы Скай решила прервать отношения, его тон послужил бы идеальным предлогом.
Но она согласилась:
— Я знаю. Я выросла, — она сделала паузу и загадочно улыбнулась, — и прямо сейчас у меня о-очень взрослые чувства.
Скай быстро расстегнула две верхние пуговицы его рубашки и скользнула пальцами внутрь.
У Зака перехватило дыхание. Запах клубники, ее волосы, разметавшиеся по его груди, кружили ему голову, так же как ее руки и нежный голос.
48 
