очень нудно 
36 
Монсеньор Хольстен вздохнул:
— Я бы с радостью, но мне надо быть в Норидже, у меня сегодня вечером служба. Если будете еще здесь в следующее воскресенье, то с радостью приму ваше приглашение.
— Если буду. Где вы оставили автомобиль?
— Позади дома настоятеля. Послушайте, если вы задерживаетесь здесь на некоторое время, не могли бы выполнить мою просьбу? Боюсь, что инспектор Блевинс слишком занят. Я был бы очень признателен вам.
— Разумеется, слушаю вас.
— Держите меня в курсе всего, что происходит.
И монсеньор Хольстен, подняв руку в прощальном приветствии, поспешно обогнул апсиду и исчез в церковном дворе.
«Он просто сбежал», — сказал Хэмиш.
— Да. Не знаю, почему он так напуган, но у него сейчас вид человека, который боится собственной тени. Он и меня пригласил войти с ним в церковь, потому что боялся оставаться там один. Кажется, Хольстен совсем не уверен, что против Уолша найдутся неопровержимые улики.
«Да, он боится привидений, но плод ли это его воображения, или они на самом деле существуют?»
— Хотел бы я знать.
Ратлидж вернулся к своему автомобилю.
Когда-то гостиница в Остерли стояла на берегу, прямо у моря, пока оно не отступило. Теперь в ней предлагались только самые необходимые удобства путешественникам и семьям торговцев, которые приезжали на ярмарки. Ратлидж подумал, что это единственное пристанище на многие мили вокруг, куда местные жители могли поместить гостей.
Трехэтажная гостиница находилась на Уотер-стрит, там, где дорога идет вдоль гавани, и была построена из местного камня. Ее окна смотрели с одной стороны на заболоченную гавань, с другой — во двор, где постояльцы оставляли автомобили и лошадей.
Навстречу Ратлиджу вышла женщина, он определил ее возраст ближе к пятидесяти, с волосами забранными в тугой узел на затылке и открытым взглядом ясных серых глаз. Ратлидж осведомился о свободной комнате.
— На ночь?
— На несколько дней.
Женщина кивнула, обрадовавшись перспективе иметь такого гостя.
— Есть прекрасный номер с видом на море, разумеется, если у вас хорошее зрение, — добавила она с улыбкой. — Что привело вас в Остерли? У нас мало отпускников в это время года.
— Я здесь по делу, — улыбнулся Ратлидж в ответ. — Скажите, а когда море ушло?
— Это случилось раньше, чем я могла бы запомнить. Где-то в ранних годах прошлого века. Хотя говорят, что шторма с девяностых снова подмывают почву, и мы можем ждать возвращения воды в ближайшие десять-двадцать лет. Было бы неплохо! — В ее голосе было больше надежды, чем уверенности. — Мы подаем завтрак в семь и позже, если захотите. Только заранее сообщите, если будете и обедать. Обычно ланч в половине первого, а ужин с семи до девяти. Потом повар уходит домой. Можно также поесть в «Пеликане», когда мы закрыты. Это паб в конце набережной.
Хозяйка повела его вверх по лестнице, ступени были покрашены зеленым в тон ковровой дорожки, протянутой в коридоре второго этажа. По стенам, в ряд, висели фотографии в золоченых дубовых рамках, запечатлевшие Остерли в те времена, когда сюда еще приезжали купальщики.
Фотографии уже выцвели, но были очень интересны — вот женщины в черных шелковых платьях и шляпах прогуливаются по берегу с зонтами от солнца, пряча лица. Маленькие суда заходят в гавань, где куда больше воды, чем теперь. Вот гордый рыбак со своим уловом. На более ранних разгрузка каботажного судна. Ящики, коробки и тюки на берегу, прямо перед «Пеликаном». А рядом мальчишки полукругом сгрудились вокруг пары тюленей на песке, чьи гладкие блестящие головы подняты вверх воинственно и настороженно. На следующем снимке заболоченная часть гавани кажется пока лишь полоской водорослей и травы, более широкой на востоке. Западная часть еще свободна, но бессильна перед грядущим вторжением наносов ила и песка.
Увидев интерес Ратлиджа к фотографиям, хозяйка сказала:
— Мой дед делал эти снимки. У него было хорошее чутье и верный глаз. Ему повезло тогда с тюленями, они очень редко заходили так далеко на юг.
Она остановилась перед семнадцатым номером и открыла дверь.
Это была светлая комната, свет вливался из двух окон. Большая, хорошо обставленная: кровать из красного дерева, туалетный столик с зеркалом и комодом. В углу умывальник. Два удобных кресла около стола перед одним окном, письменный стол перед вторым.
«Лучшая комната в отеле», — пробормотал Хэмиш.
36 
