19 
Со специализацией пилот определился быстро. Он без колебаний выбрал математику и практическую астрофизику — то, что больше всего привлекало. Еще полчаса спустя выяснилось, что и математика, и астрофизика (вернее, то, что тут называлось астрофизикой в весьма приблизительном переводе) были отраслями, основаны на знаниях, предоставляемых официалам Контролем. Контроль своей же собственной математикой пользуется, основываясь практически полностью на интуиции, да еще и математика эта сильно отличается от той, которую знал Ри. При изучении всей этой каши можно запросто выломать себе мозги под совершенно невероятным углом. Впервые услышав о том, что модель, которую предстоит использовать, является так называемой положительной безопорной, Ри опешил — он не понял, что это такое. Выяснилось, что в модели отсутствуют такие привычные вещи, как отрицательные величины. Что нет такого понятия, как "ноль". Что любой исследуемый объект определяется не как точка отсчета, а как совокупность его смычек с рядом других объектов. Разговор с Когни кончился тем, что тот скинул Ри на биокомп месячный начальный курс для самостоятельного изучения (если что, искин подскажет, не переживай, парень), и посоветовал получше отдохнуть — сейчас как раз доукомплектовывалась учебная группа, начало занятий через месяц.
— А сколько людей в группе? — не подумав, спросил Ри.
— Людей? — переспросил Когни. — Кроме тебя, если по общему канону, ни одного. Двое рауф, девушки, один Нэгаши, один Луури, и ты. Большая группа, — вздохнул он. — Вас будет пятеро. Тяжелые времена…
Очутившись на секторальной станции, пилот сначала вздохнул с облегчением, все-таки знакомая обстановка. Но, как оказалось, сделал он это рано.
Причиной стал высокий черноволосый рауф, который за сутки установил на станции порядок — так, как счел нужным.
Во-первых, Фэб выстроил четкий режим, которого придерживался сам, и которого заставил придерживаться остальных. Подъем рано утром, пробежка, упражнения, завтрак, три лекции, передышка, еще четыре лекции, снова упражнения, практические задания, ужин, сон. Ели два раза в сутки, весьма и весьма скромно. Никаких поблажек, никаких перекусов, никакого алкоголя. Искин теперь даже кофе не предлагал — нельзя. Стимулятор.
Во-вторых, форма: им всем в первые же сутки выдали форму выбранных подразделений, и Фэб поставил строгое условие: ходить только в ней, надо привыкать, расслабляться ни в коем случае не следует. Форма Ри оказалась темно-синей, красивого кобальтового оттенка, с отметкой подразделения на рукаве. Скрипачу с Итом досталась форма попроще — серо-зеленая, и без отметок вообще.
В-третьих, с первого же дня начались занятия. Пока не профильные, общие, но и этих общих вполне хватало. Фэб попросил Дашу принять участие, целительница согласилась — знаний у нее было предостаточно, причем уникальных, редчайших. То, что выходило изредка с территории Ордена Аарн, ценилось даже не на вес золота, куда там золоту. Выше. И Фэб был безмерно рад, что целительница согласилась дать двухнедельных курс по общей межвидовой физиологии. Второй такой возможности, скорее всего, и не представилось бы.
Для Скрипача Фэб сделал поблажку — тот спал на два часа больше, не занимался пока физическими упражнениями, пропускал часть лекций. А вот Ри с Итом теперь начинали утро с двенадцатикилометровой пробежки по станции, причем Фэб предупредил, что сейчас они бегают мало лишь потому, что им тоже надо восстанавливаться. Потом придется бегать не в простом режиме, а в форсированном, и не по двенадцать километров, а по двадцать четыре… минимум.
Через три дня Ри за глаза стал называть Фэба "словом из трех букв".
Впрочем, бесил пилота не режим, не форма, не лекции.
Его чем дальше, тем больше угнетало то, как Скрипач и Ит относятся к этому проклятому рауф.
Кой черт, думал он. Нет, ну кой черт они таскаются за ним, как хвостики, заглядывают в глаза, словно… словно напрашиваются то ли на ласку, то ли на доброе слово?! Что, черт бы их побрал, они ощущают по отношению к этому… Ри терялся, пытаясь определить "это" — слов не находилось, приличных слов… неприличных, оказывается, было предостаточно.
И… этот. Да, этот вот. Во время занятий — никаких поблажек, никаких попущений, никакого панибратства — разумеется. Но вот вечером, когда Фэб "выключал официоз"… Ри чем дальше, тем больше терялся. Фэб, Ит и Скрипач оставшийся до сна час всегда проводили вместе. Фэб, днем сдержанный и строгий, становился ласков, мягок. Эти двое по сравнению с ним были действительно то ли как девушки, то ли как подростки, но в то же время Ри чувствовал — между ними существует связь, незримая, непонятная, не объяснимая ничем, вернее…
19 
