очень нудно 
35 
Джерард выглядит растерянным.
— Не согласен с тобой, — говорит он, медленно качая головой. — Если семейная жизнь по каким-то причинам не клеится, всегда есть возможность остановиться и попробовать начать заново. С кем-нибудь другим. Главное, найти в себе мужество. И разойтись с бывшим партнером или партнершей как можно более мирно.
Смеюсь ненормально громко. До того громко, что на глазах выступают слезы. Скажете, я до сих пор люблю Питера, по сей день досадую, что он предпочел мне бывшую жену, поэтому и никак не успокаиваюсь? Нет, любви к нему в моем сердце нет. Она угасла, как костер, в который не подбрасывают дров. А обида еще жива. Точнее, это даже не обида, а нежелание мириться с тем, что жизнь настолько несправедлива. И может, отчасти, страх повторно столкнуться с чем-то подобным.
— Это только на словах все так просто, — говорю я чуть дрожащим голосом, наконец успокаиваясь и вытирая глаза тыльной стороной ладони. — На деле же подобное невозможно. Остановиться! Мирно разойтись! А куда девать груз общих обязанностей перед ребенком, привычек, даже обид друг на друга? Их не снимешь с себя, как старую куртку, и не выбросишь в мусорный бак. Они потянутся за тобой через всю жизнь и будут отравлять существование не только тебе, детям, бывшему партнеру, но и новым друзьям, которые совершенно ни в чем не повинны и не обязаны держать ответ за чьи-то чужие грехи и проступки!
Джерард смотрит на меня не мигая. Такое чувство, будто мои пылкие речи не только изумляют его, но и огорчают. Поднимаюсь со стула, прохожу к столику, на котором стоит бутылка с недопитым шампанским, наполняю бокал и осушаю его почти залпом. В нос бьют пузырьки, и я зажмуриваюсь. Да уж, заливать тоску в самом деле лучше виски. А шампанским не очень-то напьешься. Оно для удовольствия.
— Ты что… гм… в разводе? — негромко спрашивает Джерард.
Смотрю на него в растерянности, не сразу понимая, что он имеет в виду, потом снова прыскаю со смеху.
— Слава богу, нет! И очень надеюсь, что ничего подобного лично со мной никогда не приключится. Это же сущий ад! Издевательство! Подделка под свободу, которой не может быть! Нет уж! Лучше всю жизнь прожить одной, чем попасть в такие сети!
Джерард хмурится, чему-то усмехается, скорее от расстройства, и снова качает головой.
— Подожди-ка… Что-то я ничего не пойму. Создается впечатление, что…
Жестом прошу его замолчать.
— Умоляю, давай оставим эту тему.
Лицо Джерарда на миг каменеет. Потом губы медленно складываются трубочкой.
— Но ведь…
— Я когда-нибудь потом все тебе объясню, — жалобно протягиваю я. — А сейчас скажу только, что для меня эти разговоры пытка.
Джерард смотрит на меня молча.
— Пожалуйста, давай больше не будем заводить таких бесед, — повторяю я свою просьбу.
Джерард медленно, будто против воли, кивает и мрачнеет. Я, ослепленная мыслью о том, что обязана забыть прошлое, не придаю этому особого значения.
Посмотреть фильм у нас не выходит. Как только мы садимся перед телевизором, напрочь забываем о неприятной беседе. Наши руки сами собой переплетаются, а горячие губы сливаются.
Это не первая наша ночь вдвоем. Но мне всякий раз кажется, что у нас все только-только начинается. Когда мы одни и так близки, Джерард мне не приятель и не просто друг. Он мой мужчина, с которым я, как ни с кем другим, чувствую себя женщиной. Каждый его поцелуй, каждое объятие пробуждают во мне что-то новое, неизведанное. Делать в себе эти открытия — беспредельное удовольствие.
Потом приходит новый день, и мы снова товарищи, которым никогда не бывает скучно вдвоем. Которых не гнетет даже отсутствие слов. Может, Дебора права? — все чаще и чаще раздумываю я.
8
День начинается странно. Я нередко, как только раскрываю глаза, чувствую, удача меня сегодня ждет или же разочарование. А этим утром в душе одновременно теснится предчувствие чего-то радостного и ожидание беды.
Качаю головой, пытаясь прогнать неприятные мысли. Спешу в душ, чтобы скорее смыть с себя остатки дремы. Что мне снилось — не помню. Но предполагаю, что нечто тягостное. По-видимому, из-за этого на душе и лежит камень.
Струи воды, хоть я и стою под ними дольше обычного, помогают мало. Врубаю музыку, с минуту танцую перед зеркалом, улыбаясь своему отражению и старательно пытаясь взбодриться. Напрасно.
Убавляю громкость, варю кофе, сажусь с чашкой в руке и задумываюсь о том, какие у меня планы на сегодняшний день и есть ли повод тревожиться. Воскресенье. Восьмое марта. Обычная дата, ни с чем особенным не связанная…
35 
