29 
* * *
Бард и Сэфес прибыли на станцию, когда указанное Ри время уже подходило к концу, и инженер начал нервничать. Корабль остановился метрах в ста, Ри поспешно открыл проход, и через секунду Таенн, Леон и Морис уже стояли рядом с ним в зале управления. Несколько мгновений они неподвижно смотрели друг на друга, а затем Таенн бросился к Ри и, схватив инженера за обе руки, с восторгом и явным облегчением захохотал.
— Молодец… черт, какой же ты молодец, парень!.. — заговорил он. — Я до последней минуты в тебе не сомневался! Эти вон не верили, а ты…
— Это не я, — слабо отбивался Ри. — Мы все вместе… Таенн, ради всего святого, да отпусти ты меня!
Морис подошел к Ри и хлопнул его по плечу. Улыбнулся. Покачал головой.
— Силен, бродяга. Я на самом деле не верил, что обойдется. Вернее, хотел верить, но боялся сглазить.
— Такие вот мы суеверные Сэфес, — добавил Леон. — Ри, а где Ит и Скрипач?
— Оба в медицинском блоке.
— Что случилось? — напрягся Леон.
— Мы потом подробно расскажем. Если кратко — у Скрипача сломана нога, а Ит… спросите искина, у него есть отчет. Надеюсь, — добавил Ри и коротко глянул в потолок.
— Отчет будет позже, — отрапортовал искин. — Привет, ребята! Как же я рад вас видеть!
— И тебе привет, железяка ржавая, — отозвался Таенн. — Хороший пилот тебе достался, правда? Ри, что ты им пообещал в обмен на наши шкуры?
— Он им пообещал размолотить в пыль половину планеты, — пробурчал искин. — И был настолько убедителен, что ему поверили. Я ему и сам едва не поверил. Особенно после того, что учудил Ит.
— Да что случилось-то? — теряя терпение, спросил Леон.
Ри принялся рассказывать, стараясь не упустить подробности, которые казались ему важными. Бард и Сэфес внимательно слушали, не перебивая и не вмешиваясь, искин тоже молчал.
— Сейчас мне кажется, что можно было сделать иначе — просто остаться на месте и дождаться нужного момента, — неуверенно закончил инженер. — Но в то же время…
— Да нет, если бы вы ждали, ничего бы не вышло, — отозвался Леон. — Нам, конечно, про ваши перемещения не рассказывали, но понервничать вы их заставили знатно. Особенно в последние дни.
— А что с вами делали? — спросил Ри.
— Да ничего, на самом деле, — отмахнулся Таенн. — Требовали, чтобы мы сняли капсуляцию. Мы сумели доказать, что это физически невозможно с нашими силами. Тогда они стали требовать, чтобы мы связались с теми, кто может это сделать. Мы сумели доказать, что вне секторальной станции и при закрытой капсуле такая связь невозможна. В общем, это был очень долгий и нудный словесный поединок. Не вмешайся ты, Ри, они бы нас тут и год продержали, задавая вопросы. Хорошо, что хоть не тронули… Зато вам досталось.
— Досталось преимущественно Иту, — печально сказал инженер. — То, что мы вообще дошли, его заслуга. И матрицы, с помощью которых он им морочил головы трое суток, и то, что он сделал на берегу — это все сыграло нам на руку, и я не представляю себе, что бы было, если бы не он. Мы бы не выбрались.
— Расскажи подробнее про его схему и про берег, — попросил Леон.
— В общем, схему он предложил следующую. Сначала он бьет парализующим щитом по всем, до кого сумеет достать, а потом я подаю команду искину, одновременно активируя ключи, и мы уходим на станцию.
— Без его удара обойтись было нельзя? — спросил Таенн.
— Нельзя, он объяснил, почему. Нас ждали, и, даже появись станция в нужный момент и в нужном месте, мы не успели бы активировать ключ, нас бы расстреляли раньше, — объяснил Ри. — Искин эту выкладку подтвердил.
— Наш созидающий внезапно научился считать, — задумчиво заметил Таенн. — Дальше?
— А дальше мы вышли на берег, Ит немножко заговорил им зубы, пока я готовился активировать ключ, потом он ударил, и… и все.
— Ударил одновременно по тысяче человек и достал всех? — со странным выражением на лице спросил Леон.
— Ну да, — Ри все еще не понимал.
— И остался после этого жив?
— Да.
— Феноменально, — все с тем же выражением медленно сказал Сэфес. — Ри, просто для справки. Никакой детектор не способен ни на что подобное. Детектор тут вообще ни при чем.
— Так что же это было? — недоуменно спросил Ри.
— Видимо, это был он сам. Ладно, когда очнется, будем выяснять, что это все значит, — хмуро заключил Морис. — Но мне это все нравится чем дальше, чем меньше.
29 
