116 
Пираты, решив, что неизвестная флотилия давно миновала их остров и теперь уже где-то далеко, праздновали прибытие союзного экипажа из удачного набега. На кораблях, стоящих в бухточке, остались только вахтенные, да и то относительный порядок соблюдался только на шхуне Глана. На корабле Рона двое пьяных вахтенных уже раздевали какую-то пленницу.
Кораблей союзников, которые должны были появиться из протоки с двух сторон, пока не было видно. Виконт остановился и всмотрелся в окружающие скалы; даже ночью он видел неплохо, а полная темнота еще не наступила. Остальные группы уже нашли удобные места, и воины один за другим спускались со скал и ожидали внизу своих товарищей. Судя по поведению пиратов, происходящее за стенами поселка их пока беспокоило мало, и принятые меры предосторожности оказались излишними. Поэтому Халег подождал, пока в долину спустится большинство добровольцев, и только тогда направился со своей группой к стенам поселка.
Как и говорил Артис, в сложенных из камня стенах поселка в нескольких местах зияли заметные бреши. В один из таких проломов и запрыгнули Халег с капитаном, сразу напоровшись на группу пиратов. Причина, приведшая тех в отдаленный край поселка, обнаружилась почти сразу: чуть правее бреши находился каменный загон с женщинами. Стараясь не терять самообладания, Халег бросился на пиратов, рядом с ним вступил в схватку Артис. Сзади них через тот же пролом продолжали запрыгивать другие дружинники из их группы, и началась общая резня, где главным было вовремя отличить своих от противников.
Сначала на звуки боя стали подтягиваться находившиеся неподалеку пираты, и нападавшим приходилось очень тяжело. От неистовой брани Артиса содрогались, наверно, не только небеса, но и Нижний Мир. Халег дрался молча и сосредоточенно. Но вскоре крики и звон оружия послышались уже со стороны берега, видимо подошли союзные корабли, и противники перестали прибывать. Через некоторое время бой шел уже по всей территории поселка и прилегающей к нему местности.
Подошедшие на кораблях союзники были вынуждены вступить в бой еще на воде. Заметившие их пираты, пировавшие на берегу, быстро оценили обстановку, и часть из них попыталась прорваться между вражескими судами на лодках. Особенно туго пришлось судам, замкнувшим протоку с севера, потому что на них после высадки десанта почти не оставалось людей. Шхуна Глана с капитаном и двадцатью пиратами на борту, подняв якоря, тоже попробовала проломить строй мелких суденышек и вырваться в море, но ветер в протоке был слаб, и она не смогла быстро набрать нужной скорости. Два баркаса затонули, не успев увернуться, но союзники, подоспевшие с другой стороны, закинули на борт шхуны крючья, и корабль был очищен от пиратов задолго до выхода из протоки. Разобравшись с теми, кто попытался вырваться из капкана, люди графа и союзников стали высаживаться на берег и вступать в бой с основными силами врага.
Пришедшие через горы прочесывали поселок с разных сторон, высматривая затаившихся и пытающихся скрыться пиратов и не давая им уйти от возмездия. Иногда темнота разрывалась огнями факелов, которые вскоре падали и гасли. Несмотря на царившее безумие, Халег с Артисом ухитрились остаться вместе, и теперь бывшие враги шли плечом к плечу. Артис был почему-то зол и срывал свое раздражение резкими и точными взмахами своего изогнутого клинка, редко проходившими впустую.
Около одного из домов в тусклом свете догорающего на фасаде факела Артис неожиданно увидел высокую молодую женщину. Сначала бывшему капитану показалось, что она обнимает сзади за шею какого-то из пиратских вожаков, наклонившись к его уху. Но тут женщина сделала короткое резкое движение и оттолкнула от себя уже мертвое тело. Сзади подбежал еще один пират, и она, почти не глядя, рассекла ему горло обратной отмашкой кинжала. Восхищенный ее ловкостью, Артис рванулся было к женщине, понимая, что та по какой-то причине заодно с ними, но тут слева из прохода между домами вывалилось несколько озверевших головорезов, и им с Халегом стало на какое-то время ни до чего, кроме схватки.
Поняв, что на пиратов напали не такие же бандиты, а некто решивший уничтожить их за все, что они успели совершить, Эйлинала вышла из дома на темную улицу и начала подстерегать зазевавшихся одиночек, поскольку понимала, что с несколькими опытными бойцами ей не справиться. Помогало то, что в компании Рона ее знали все; уже больше года как подобранная пиратами после крушения лодки рыбачка стала подругой одного из помощников Рона. К своему мужчине Эйлинала не испытывала ни любви, ни уважения, связь с ним всего лишь давала возможность быть женщиной одного мужчины. Убивая его, Эйлинала шепотом попросила у него прощения; все же он научил ее пользоваться кинжалом не хуже среднего матроса. За проведенное среди пиратов время что-то умерло в душе Эйлиналы, и она хотела, чтобы умерли и те, кто привел к этому.
116 
