Лёгкий, ненавязчивый романчик 
64 
Этьен напрягся. Если повезет, он хотел вырвать девушку из лап Инквизиторов в тот момент, когда ее вытащат из клетки, и поведут на эшафот.
Не повезло. Инквизиторы выстроились живым коридором, по которому провели несчастную — с таким количеством натасканных бойцов граф не справился бы. Впрочем, он и не рассчитывал особо на этот вариант.
Ири быстро приковали к стальным скобам возле столба, намеренно дергая за шипастые веревки — девушка несколько раз гортанно вскрикнула. Этьен присмотрелся — и отступавший было гнев едва не затопил его вновь.
Еще вчера утром очаровательную девушку превратили в кусок мяса с руками и ногами. Пальцы были раздроблены в кашу, груди отрезаны, со спины и живота вырезаны широкие ремни кожи, ушей не осталось вообще, от носа — только половина… Судя по крику, язык ей тоже отрезали.
Эмоции ушли в одно мгновение. Остался трезвый, холодный рассудок.
«Эстаи Нархгал, ты здесь?» — спросил он мысленно.
«Да», — немедленно отозвался Меч.
«Скажи, та Сила, про которую ты говорил, способна только разрушать?»
«Предел способен на все. Но его возможности для каждого ограничены способностями и знаниями того, кто его использует».
«Может ли Предел исцелять?»
«Предел — да. Но пройдет еще много времени, прежде чем ты научишься использовать Силу Черного Предела в достаточной степени, чтобы исцелить то, что сделали с этой несчастной».
«Проклятие…» — Этьен выругался.
«Если хочешь совершить доброе дело — добей эту девочку. Она будет тебе благодарна», — тихо сказал Меч.
Граф только кивнул, с трудом сдерживая рвущиеся рыдания.
До появления Анжея оставались считанные минуты.
Этьен заставил себя посмотреть на эшафот.
Инквизиторы зафиксировали жертву, широко разведя ей ноги. Один из палачей уже минуту зачитывал приговор.
— …и плод скверный, во грехе прелюбодеяния зачатый, будет извлечен из тела сей отвратительной грешницы, после сего в чрево ее…
Дальше он не стал слушать.
К Ири приблизился палач, державший в руках огромные щипцы из двух ковшей с остро заточенными зубцами по краям.
Этьен взмахнул рукой. Кинжал вонзился точно в сердце Ири.
В следующую секунду он позвал Предел, мгновенно восстанавливая в памяти краткую, но точную инструкцию Меча.
Девушку оплетали невидимые нити заклинаний Инквизиторов — она осталась бы жива и в сознании, даже получив смертельную рану. Граф ударил по этим нитям, ударил грубо, разрывая их в клочья — двое священников осели на землю.
А солдаты Инквизиции уже заметили нарушителя.
Выпрямившись в седле, Этьен выхватил из ножен второй кинжал, с силой полоснул себя по левой руке. Сразу хлынула кровь, густа и горячая… и полная жгучей, убийственной силы Предела.
Солдаты бежали медленно, а клирик-Инквизитор читал свою молитву-заклинание еще медленнее. Граф набрал полную пригоршню крови, привстал на стременах, взмахнул рукой — алые капли разлетелись, коснувшись кожи каждого, стоявшего на эшафоте.
— Будьте вы прокляты! — крикнул он, вплетая в произнесенное настоящую силу, превращающую простые слова в настоящее, смертоносное проклятие. — Будьте прокляты, и умрите в мучениях, как умерли те, кого вы несправедливо пытали и убили!
Толпа гудела, Инквизиторы корчились на эшафоте — кровь жгла их плоть, разъедала ее, как кислота… Обычные стражники, кольцом стоявшие вокруг эшафота, никак не могли решить, что же им делать.
Граф развернул коня, и дал ему шпоры.
Все были так ошарашены произошедшим, что нарушителя всех писаных и неписаных законов даже не пытались остановить.
Уже выезжая с площади, Этьен увидел Анжея. Юноша вскрикнул, заметив графа — окровавленного, с мертвыми глазами…
— Этьен!
— Все кончено, Анж. Они уже убили ее… — тихо прошептал тот, падая на гриву коня.
Он не успел увидеть, как Анжей с полным боли и безумия криком пришпоривает лошадь, как спрыгивает с седла возле эшафота, рвется к телу любимой, как кто-то из начавших приходить в себя стражников пытается преградить ему путь, как Анж всаживает кинжал ему в живот, снизу наискось под кирасу, как алебарда другого стражника опускается на голову юноши, раскраивая череп…
По нервам полоснуло болью. Этьен открыл глаза. Перед ним со страшной скоростью проносилась мостовая, пальцы непроизвольно вцепились в гриву лошади. Конь под ним нес диким галопом, прохожие шарахались в стороны.
64 
