14 
– Как скажете, Саллан, – вежливо улыбнулся вар Дарнас, скрывая за этой вежливостью глубочайшее омерзение к собеседнику. – Скажите, зачем эта… двойственность в отношении к рабам? Там, наверху, все красиво и картинно, отдельные комнатки и мягкие кровати, неплохо кормят и есть возможность погулять в саду… а здесь – пытки и издевательства. Ладно, я понимаю ритуал магического клеймения или наказание строптивых рабов. Но зачем, например, эти жуткие приспособления для… гм… осмотра женщин? Помимо всего прочего, это еще и незаконно. Излишние издевательства над невольниками запрещены.
Вар Айренал рассмеялся.
– Сразу видно, друг мой, что вы далеки от науки, именуемой психология. И, увы, никогда не станете чем-то большим, чем капитаном охотничьей галеры, пусть даже и лицензированным. Дело в отношении. Понимаете ли, до меня Дом невольников принадлежал другому магу, который придерживался известной мягкости по отношению к товару. И что получалось? Наглые, непослушные, а то и попросту никуда не годные рабы! Тварь должна знать свое место, друг мой, а место ее – у ног хозяина, и никак иначе. Я все надеюсь добиться запрета на размножение рабов, за исключением особых случаев. Так вот, если твари позволять слишком многое – она, чего доброго, возомнит себя равной Магу! А этого допускать нельзя. То, что вы сейчас видите, называется первичной обработкой. Посмотрите, вон стоит человек в синей форме, который распоряжается, что и с кем сделать. Он, если можно так сказать, главный в этом месте. Маг, специализирующийся на эмпато-телепатии. Редкий экземпляр, надо сказать… На самом деле, давно хочу сделать так, чтобы эту школу запретили – слишком уж никчемными являются ее выпускники. Они, видите ли, не желают иметь рабов, например, и даже пытаются добиться искоренения рабства – видите ли, рабам тоже больно! Да какая разница, каково рабам? Они же твари, предназначенные для того, чтобы делать нашу с вами, мой дорогой друг, жизнь ярче и проще! Так вот, этот маг – он довольно редкий экземпляр. Садист и мазохист одновременно. Ему очень нравится и причинять, и испытывать боль. Но парню не повезло – редкий генетический сбой, очень восприимчив к физической боли и даже от простого удара хлыстом теряет сознание. А тут ему хорошо – он обрабатывает рабов, удовлетворяя свои потребности садиста, и тут же ощущает все, что ощущают они, тем самым удовлетворяя свои потребности мазохиста…
Крайнат почувствовал, что его начинает тошнить. Саллан с таким удовольствием рассказывал все это, что сразу становилось ясно – маг и сам садист, и наивысшее наслаждение для него – замучить кого-нибудь до полусмерти.
«Все-таки я ублюдок, – задумчиво констатировал вар Дарнас. – На что я обрек этих несчастных эльфов? Свет и Сила, ну что за паршивый мир вокруг?»
– Так вот, задача моего дорогого эмпата – считать мысли и ощущения рабов и выяснить, кто из них чего боится больше всего на свете. А потом… хотите посмотреть?
– Нет-нет, спасибо! – поспешно отказался капитан, продолжая чувствовать себя последней тварью.
– Ну не хотите, как хотите. В общем, с его помощью специально обученные заплечных дел мастера ломают рабов, превращая их в покорных, послушных и довольно полезных животных.
– Благодарю за ответ, Саллан, – торопливо проговорил Крайнат. – Простите, но мне, пожалуй, пора. Давайте поднимемся наверх и решим финансовый вопрос.
– Куда же вы все торопитесь, друг мой? Может, все же задержитесь? Поверьте, здесь есть на что посмотреть! – Маг выглядел огорченным.
– Простите, но нет. – Голос вар Дарнаса почти не дрожал, но кто бы знал, чего ему это стоило! – Мне и правда нужно спешить.
Вопрос с оплатой решили быстро – капитан понимал, что соглашается на меньшую сумму, чем мог бы рассчитывать, но очень уж сильно было желание поскорее убраться из этого кошмарного места. Теперь-то он понимал, насколько смешной и нелепой была его уверенность в том, что уж он-то знает, что здесь происходит на самом деле.
Выйдя на улицу, Крайнат даже не стал призывать керлата – его руки дрожали, и напутать с заклинанием сейчас ничего не стоило, а последствия это могло иметь весьма печальные. Так что едва за капитаном захлопнулась калитка, как он самым быстрым шагом, каким только мог, двинулся прочь, подальше от ужасного дома. Крик слепой эльфы до сих пор жутким эхом звенел в голове.
В этот вечер Крайнат позволил себе то, что давно уже самому себе запретил – он напился до полной потери сознания. Но и это не помогло – всю ночь вар Дарнаса, скованного тягостным хмельным сном, преследовали крики жертв и холодная, змеиная усмешка палача-эмпата.
14 
