4 
«Впрочем, помириться будет проще, когда я вернусь», – сказал он себе и вернулся к сборам.
Йенна не подвела, и за час до рассвета, когда Сергаал седлал коня, она бесшумно вошла в конюшню, неся набитую седельную сумку.
– Здесь припасы на пять дней, – бросила она. – Идите, и да пребудет с вами удача…
– Спасибо вам, – негромко проговорил Волчонок, выпуская ремень подпруги и глядя женщине в глаза. – Берегите этот город и готовьтесь к войне – когда я вернусь, у меня будет достаточно веских аргументов, чтобы убедить даже самых упрямых и недоверчивых в том, что вампиров можно победить.
– Я надеюсь. Берегите себя. Вы нужны нам.
Когда небо окрасилось нежно-розовыми и золотистыми всполохами рассвета, Хранитель был уже на опушке леса. Остановив коня, он окинул прощальным взглядом стены просыпающегося города и улыбнулся. Сергаал знал, что скоро вернется и вернется с победой…
Они нагнали его на закате. Лес вокруг Элерты на пару дней пути считался достаточно безопасным местом, а потому Волчонок решил поберечь коня и ехал не очень быстро – в отличие от троих охотников, пустившихся за ним.
– Сигурни? Мирити? Кейтан? Что вы все здесь делаете? – ошарашенно пробормотал Сергаал, глядя на выехавших на поляну, где он остановился на ночлег, охотников.
– А ты думал, мы отпустим тебя на подвиги одного? – сердито спросила девушка, спрыгивая с лошади. – Вот уж нет. Мы тоже хотим сражаться с вампирами по-настоящему, а не так…
– А если я прикажу вам убираться? – грозно спросил Хранитель.
– Мы не послушаемся, – хмыкнул Кейтан, двадцатидвухлетний охотник и двоюродный брат Сигурни – такой же упрямец, как и она.
– Но ведь Йенна передала вас мне в подчинение, и вы обязаны повиноваться моим приказам!
– А вот и нет! – возразила Сигурни. – Сразу после того, как ты уехал, бабушка объявила, что до твоего возвращения она отменяет тот приказ!
– Ты еще скажи, что она приказала вам следовать за мной!
– Ну… она не запретила.
– Понятно. – Волчонок устало выдохнул. – Она же меня и сдала, да?
– Я и так подозревала. Ты вчера весь день где-то бегал, а потом, когда вернулся домой, был такой мрачно-решительный, что надо было быть полной дурой, чтобы не догадаться, что ты затеял. Я же видела тебя, когда ты только пришел.
– И что мне с вами со всеми делать? – обреченно поинтересовался Сергаал, прекрасно понимая, что от молодежи он не отвертится.
– Либо убить на месте, либо взять с собой, – ухмыльнулся Кейтан.
И по большому-то счету он был абсолютно прав. А так как о первом варианте даже речи быть не могло, то оставалось только и в самом деле, ехать в город вампиров вместе с тремя молодыми охотниками.
Путь до ближайшего города вампиров занял около декады – последние четыре дня передвигаться приходилось только днем и сохраняя максимальную осторожность, а на ночь прятаться. Коней спрятали еще в лесу, привязав их на длинной веревке на поляне возле ручья. Сергаал поставил охранный круг, давая животным шанс остаться незамеченными, но сразу же сказал спутникам, чтобы те не очень-то рассчитывали на комфортное возвращение домой – вероятность того, что лошади останутся в живых, была хоть и высока, но далеко не стопроцентна.
На одиннадцатый день пути Хранитель и охотники вплотную подобрались к городу.
На самом деле назвать это городом было довольно сложно. Вампиры строили свои жилища… то есть рабы-люди строили для вампиров жилища без какой-либо систематизации, просто там, где самим вампирам хотелось. Высокие, в три-четыре этажа здания, окна в которых днем были наглухо закрыты тяжелыми ставнями, располагались друг от друга порой на расстоянии в полмили. Некое подобие центра города являла собой местная Арена – нечто вроде римского Колизея, где, как пояснил Сергаалу Кейтан, рабы сражались друг с другом на потеху вампирам. Да и не только сражались… Опытные мастера-палачи по несколько часов искусно пытали рабов, заплатив деньги, любой вампир мог сам убить на Арене человека, и так далее – весь спектр развлечений, который только способны были придумать извращенные садисты и любители чужой боли. К полукруглым стенам Арены по нижнему ярусу лепились невысокие сарайчики – временное жилье для предназначенных на заклание. Там могло содержаться одновременно до ста рабов.
Дальше, у подножия холма, на котором высился этот чудовищный Колизей Аенгроста, находились фермы, на которых выращивали людей. В пищу и на развлечения шли преимущественно самцы – самок использовали для разведения. Нет, при желании можно было приобрести на обед и человеческую самку, но стоило это гораздо дороже.
4 
