11 
— Я непонятно объясняю? — спрашивает Барлоу.
— Нет, просто все это слишком неожиданно и странно… А у меня сейчас своих проблем хватает. И потом я никак не возьму в толк, какую услугу в состоянии оказать тебе я? Хочешь, чтобы я позвонила твоей матери? Или встретилась с бабушкой? Или, может, с этой самой старой девой? — Снова морщу лоб, но приказываю себе немедленно его расправить. Даже если меня поджидает та же самая участь, что его эту одноклассницу, выглядеть свежей и молодой, а не сморщенным печеным яблоком всегда будет нелишним.
Барлоу на миг закрывает глаза.
— Нет, никаких бесед ни с кем проводить не нужно. Они не помогут. Ты сейчас все поймешь. Главное, выслушай до конца и не перебивай меня. Если, конечно, я не успел тебе надоесть и у тебя есть еще немного свободного времени, — спохватывается он. — В его взгляде мелькает подобие мольбы, а я представляю себе, что сейчас же прекращаю немыслимый разговор и возвращаюсь в свой наполненный тоской дом, и хочется взвыть.
— Надоесть ты мне пока не успел, и у меня еще есть немного времени, — говорю я, хоть и свободна весь вечер.
— Отлично. — Барлоу обрадованно кивает. — Я постараюсь покороче. В общем, у мамы это вроде легкого умопомешательства. Она даже не сознает, что ведет себя смешно. Впрочем, может, и сознает, но свято верит, что творить все эти безумства ее святой долг. Когда она сообщила, что аж за полгода пригласила на бабушкин день рождения Белинду и Джанетт, мне и пришло на ум солгать, будто у меня есть невеста.
— И что сказала мама? — интересуюсь я, вживаясь в нелепую историю и уже прикидывая, как бы на месте Барлоу поступила я.
— Обрадовалась, — говорит он.
— А как же с Белиндой и Джанетт? Твоя мама наврала им, что торжество отменяется?
Барлоу пожимает плечами.
— Не знаю. По-моему, они до сих пор приглашены. — Усмехается. — Скорее всего, маман решила, что до праздника я успею десять раз расстаться со своей подругой, тогда эти двое все равно окажутся кстати. — Его губы искривляет улыбочка. — Воображаю, какими они стали. — Он округляет руки и расставляет их в районе пояса. — Скорее всего, раздались в талиях. Мне тридцать четыре года. Им, разумеется, тоже.
Улыбаясь киваю.
— Далеко не всякий может заставить себя каждый божий день изматываться в спортклубе.
Барлоу смотрит на меня с легким подозрением.
— Имеешь в виду — так, как я?
— Угадал.
Он прищуривает глаз.
— А откуда тебе известно, что я езжу в спортклуб? По-моему, мы никогда об этом не разговаривали.
Слегка краснею, но, чтобы не выглядеть круглой дурой, стараюсь не опускать голову и не сутулить спину.
— По-моему, до сегодняшнего дня мы вообще ни о чем не разговаривали.
— То-то и оно, — с той же настороженностью произносит Барлоу.
— Во-первых, — как можно более непринужденно и бойко говорю я, — нетрудно догадаться, что ты помешан на тренировках. Достаточно один раз взглянуть на твои плечи.
Барлоу поворачивает голову, смотрит на свою бугристую руку и кивает.
— Во-вторых, — продолжаю я, — у нас есть общая знакомая. Она работает в твоей фирме и как-то раз мельком упомянула про тебя. — Решаю, что, если он спросит, как зовут эту знакомую, я, чтобы не подводить Эвелин под монастырь, назову вымышленное имя — Натали там или Анджелика Питт. Но Барлоу выглядит так, будто ему совершенно безразлично, кто из его сотрудниц болтает о нем с его соседями.
— Кстати, как тебя зовут? — внезапно спрашивает он.
Приехали! Мистер Силач три года живет со мной чуть ли не бок о бок и при всей своей любви к женщинам ни разу за все это время не попытался узнать моего имени. По-видимому, я совершенно не в его вкусе. Меня эта мысль почему-то сильно огорчает. Может потому, что я не успела прийти в себя от расставания с Маркусом и после его ухода утратила былую уверенность в своей привлекательности.
— Меня зовут Сиара, — стараясь не казаться расстроенной, произношу я. — Сиара Купер.
Барлоу подходит ко мне, как перед ребенком присаживается передо мной на корточки и жмет мне руку.
— Очень приятно, Сиара Купер. Смешно, так долго живем рядом, а знакомимся по-настоящему только теперь.
— Верно, Нейл Барлоу, — отчетливо произнося его имя и фамилию, отвечаю я.
Он смеется.
— Ты меня, оказывается, знаешь гораздо лучше.
— Не гораздо, — с безразличным видом поправляю его я. — А самую малость. И потом отнюдь не потому, что ты меня интересуешь, а просто потому, что так вышло. Случайно.
11 
