очень нудно 
69 
– Таких районов в городе несколько, – добавила Орбели. – У нас еще… а, ладно. Это не важно.
«Еще, как минимум, три точки, – мысленно продолжил Ит. – А то и больше. Что ж, разумно…»
До нужного поселка добрались к полудню. Ит, а за рулем сидел именно он, вывел пикап с основной дороги на подъездную, и машина запетляла по проселкам – Орбели показывала, куда ехать.
– Что это за место? – с интересом спросил Скрипач, когда машина, наконец, остановилась перед проржавевшими железными воротами, ведущими на какую-то закрытую территорию.
– Раньше это был летний детский лагерь, – ответила невозмутимая Орбели. – А сейчас – территория под самозахватом. Там все подряд. По сути, это лагерь беженцев. Например, тех, кого выслали из города и не дали жилья. То есть дать обещали, но люди пока ждут. Некоторые ждут годами. А что, ваша официалка снова не в курсе? – спросила она с явной издевкой. – Три раза «ха-ха». Снимайте личины, тут они без надобности.
– А ты? – спросил Скрипач.
– И я тоже сниму. Тут можно быть рауф. Точнее говоря, рауф тут хватает, и это никого не удивит.
– Вот даже как… – Ит, чуть приподняв брови, коротко глянул на нее. – И кто же тут живет?
– Увидишь, кто, – Орбели помрачнела. – Например, многие гермо привозят с собой жен. Которых в Зеленом квартале никто терпеть не собирается. И которые не хотят тратить заработанные мужьями деньги на жилье. Копят на нормальную жизнь дома. Мужья с гермо, впрочем, тоже приезжают, – добавила она. – Поэтому тут немало и этих… нет, я не понимаю! Вот я ей-богу не понимаю, что вы делали целых полторы недели?!.
– Син, мы делали то, что нам положено делать, – твердо ответил Ит. – У нас есть план. У нас есть задание, которое мы работаем. Я понимаю, что ты сопереживаешь тем, кто тут оказался, но и нас пойми правильно – мы не имеем права размениваться на подобное, нравится нам это или нет.
– Вот в этом и кроется ваша проблема, – огрызнулась она. – Что, работая там, вы разучились сопереживать. У вас в результате души кастрированные – соображаешь? И дальше своего носа вы ничего не видите. Потому что неспособны.
– Видим, видим, – заверил Скрипач. – Вот не поверишь, но видим.
– Не поверю, – подтвердила Орбели. – Что хочешь со мной делай, но не поверю.
– Как тебе угодно, – подвел итог Ит. – Ну что? Заезжаем?
– Рыжий, открой ворота, – приказала Орбели.
* * *
За воротами, вопреки ожиданию Ита и Скрипача, ничего интересного не оказалось. Молодые деревца, бурьян в человеческий рост да едва заметная колея, ведущая в глубь территории. Ит осторожно повел машину, стараясь держаться этой колеи – и оказался прав, потому что колея, к примеру, огибала полуразрушенную лестницу, потом обходила остатки декоративного грота, а потом и вовсе прошла по самому краю бывшего бассейна: довольно большая овальная чаша, когда-то выложенная светлой, почти белой плиткой, а сейчас обветшавшая, с просевшими бортами – лишь на дне несколько луж темной дождевой воды да растут три чахлых деревца…
Корпуса, в которых жили вынужденные переселенцы, обнаружились на порядочном расстоянии от въезда. Они тоже имели вид ветхий и потрепанный, но чувствовалось, что за некоторыми из них пытаются как-то следить: в окнах есть стекла, двери подправлены, трещины в стенах замазаны, где просто глиной, а где и каким-то строительным составом, предназначенным для ремонта.
Орбели объяснила, что власти про этот лагерь, конечно, знают, но особенно не усердствуют: раз в два-три месяца на мигрантов устраиваются облавы, но действуют патрули лениво, спустя рукава, да и предупреждают о «нашествии» всегда заранее. Большинство жителей прихватывают вещи и припасы и уходят подальше в окрестный лес – переждать. Попадаются или самые ленивые, или те, кто и сам не прочь попасться. Например, больные.
– Тут лечить никто не будет, конечно, а в тюрьмах есть программа поддержки заключенных и неимущих, – объяснила Орбели. – Сами знаете, у наших вечная проблема с легкими…
Ит и Скрипач кивнули – да, это верно. В человеческих мирах пневмония у рауф, к сожалению, не редкость. Пневмония и проблемы с желудком и кишечником. Несмотря на то, что еда – своя и что защиту в обязательном порядке все себе ставят. Собственно, у каждой расы есть свои проблемы. Люди в чужих мирах болеют ничуть не реже. Только болезни другие. Чаще всего – непонятно откуда вылезающая онкология, болезни кожи, да и глаза страдают почем зря. У когни в чужих мирах вечно проблемы с опорно-двигательной системой. А нэгаши по какой-то непонятной причине «ловят» очень специфическую и трудно поддающуюся лечению болячку, связанную с поражением костного мозга… Вот зивы в этом отношении просто молодцы, потому что они в чужие миры если вообще и попадают, то лишь с посольствами, и очень ненадолго. По ним даже статистики нет.
69 
