110 
— Вы самоотверженно его защищали.
Она вспыхнула и, взглянув ему в глаза, сказала:
— У меня была веская причина. Идемте со мной.
Он прошел за ней к зданию школы. Они вошли через боковую дверь в темный коридор, который привел к лестнице. Поднявшись по ней, они оказались в небольшом холле рядом с директорским кабинетом. Дверь его была широко распахнута, очевидно, миссис Фаррелл-Смит увидела, как инспектор идет к коттеджу садовника, и выбежала, чтобы выяснить, что ему надо.
Указав ему на стул, она прошла к своему столу и с помощью ключа, висевшего у нее на цепочке на шее, отперла нижний ящик. Потом, снова взглянув на него, сказала:
— Вы можете дать мне слово, что не солгали по поводу того, что подозреваете не Дэниела, а Тома Саммерса?
— Даю слово.
Она вынула из ящика и положила на стол толстый большой конверт.
— Вы просили меня внимательно отнестись к случившемуся и вспомнить события, которые происходили в школе, когда учились те мальчики, которые потом вместе воевали. Не могу сказать, что знаю о каждом. Все хранилось в документах моей тети, в ее личных бумагах, я их просмотрела, когда стала здесь заведовать. Хотя эта находка меня шокировала, не могу сказать, что в тот момент я придала ей большое значение. Наверное, потому, что была пристрастна, испытывая слабость к одному из бывших учеников. Это принадлежало именно ему. — Она раскрыла конверт, оттуда выпал на стол какой-то предмет.
Ратлидж похолодел, когда узнал его.
Гаррота.
Не совсем гаррота. Скорее неуклюжая, неудачная копия, попытка сделать нечто похожее.
— Дэниел, — продолжала миссис Фаррелл-Смит, — был совсем не похож на брата. Энтони был джентльменом, всегда и во всем. А Дэниел — тот чувствовал себя прекрасно в обществе детей фермеров и лавочников. Он играл с ними, дрался, и его прекрасно устраивала их компания. Мои тетки относились к нему как к маленькому хулигану. Думаю, что ему очень понравилось в армии. Это была его стихия. Мне говорили, что он приобрел там известность.
Она пальцем дотронулась до гарроты.
— Из записей моей тети Фелиции я узнала, что в последний день, перед тем как покинуть Истфилд и отправиться в школу в Суррей, Дэниел принес это в класс и угрожал своим одноклассникам — мальчикам, разумеется. Тетя Фелиция была в ужасе, случайно услышав, как он грозится ночью пробраться к ним дом и казнить их. Она отняла у него гарроту. Хотела рассказать его отцу, но он умолял не говорить. Поклялся ей, что просто угрожал, чтобы кое-кого защитить. В этой папке все написано. Если они не боятся Бога, сказал он, пусть боятся смерти. И она не стала жаловаться отцу, но написала обо всем, что случилось, и положила записи вместе с гарротой в конверт. Предупредила, что, если услышит, что он плохо себя ведет в новой школе и уронит недостойным поступком честь латинской школы, она прямиком пойдет к его отцу и все расскажет. И он дал ей клятву.
Ратлидж взял гарроту. Веревка, на концах которой аккуратно и крепко привязаны две палочки. Грубо сделанное орудие. Тем не менее выглядело оно вполне воинственно.
— Но откуда такой маленький мальчик узнал о гарроте?
— Тетя Фелиция писала, что Дэниел уже успел подружиться с одним из мальчиков из новой школы и был приглашен туда на последний уик-энд. Отец этого мальчика служил в Индии, и у него были книги о членах религиозной секты Северной Индии, разбойниках, нападавших на караваны. Как раз такая книга могла привлечь внимание подростков. Дэниел рассказал тете, что попытался сделать орудие убийства, как описано в книге, только у него не было индийского головного шарфа и двух горстей рупий, чтобы привязать к концам этого шарфа. Он нашел обрывок веревки в сарае и привязал по краям две палки.
Ратлидж попробовал на прочность веревку, волокна лопнули и рассыпались.
— Это не сработало бы.
— Да, но другие мальчики не знали этого, верно? Двери в домах не запирали на ночь, и Дэниел легко мог к ним проникнуть, а его рассказ о разбойниках произвел должное впечатление.
— Кого он хотел защитить? Которого из них?
— Дэниел не выдал своей тайны. Но мои тетки не были слепы, и, по мнению тети Грейс, это был Саммерс, ведь Дэниел иногда из-за него дрался. Тетя Фелиция тем не менее была уверена, что все это пустая угроза, он просто хотел припугнуть обидчиков.
Вернувшись, Томас сделал настоящую гарроту и позже убил брата своего защитника. Он не испытывал ни малейшей благодарности к самому Дэниелу и без зазрения совести использовал его имя в отеле.
110 
