27 
— Мне говорили о еще одном ограблении, закончившемся смертью. И это произошло на Вестминстерском мосту. Где происходили другие случаи?
— В основном на южном берегу реки, сэр. Он предпочитал не рисковать. Но на этой стороне моста кошельки толще. Пока что он заполучил не больше сорока фунтов.
— Он слишком молод, чтобы иметь семью, которую надо кормить. Возможно, у него есть младшие братья и сестры.
— Об этом, сэр, мы можем только догадываться. Но он убил уже дважды.
Один из констеблей, шаривший на дорожке, поднял взгляд и позвал:
— Сюда, сэр!
Уокер и Ратлидж поспешили к нему.
— Пуговица от мужского пиджака, сэр, — сказал он.
— Любой, проходивший здесь, мог потерять ее, — ответил ему сержант. — Но мы возьмем ее на всякий случай.
Ратлидж взял из руки констебля пуговицу. Она была обычной, темно-коричневой, с четырьмя дырочками, от пиджака, как сказал констебль. Вспоминая ящики с выбором пуговиц в ателье, он заметил:
— Вы правы. Будет трудно что-нибудь доказать, но, может быть, нам повезет.
По реке скользила лодка, и над водой послышался взрыв смеха.
— Где свидетель, о котором вы говорили?
— Констебль отвел его перекусить. Он выглядел голодным.
— Как много он видел?
— Он говорит, что шел к мосту со стороны аббатства, когда услышал крик. Повернувшись, он увидел, как один человек упал, а другой склонился над ним, словно собираясь помочь. Но потом второй мужчина стал обшаривать карманы первого, и свидетель крикнул, чтобы он перестал. Второй мужчина посмотрел на него, потом повернулся и побежал. Когда свидетель подошел к жертве, тот умирал. Ничего нельзя было сделать. Свидетель остался с ним, потом увидел автомобиль, ехавший к мосту, и позвал на помощь.
— А вы уверены, что этот свидетель не был убийцей?
— Уверен. Ему было бы незачем останавливать машину. И он пытался остановить кровотечение.
— Да, пожалуй, вы правы.
Уокер посмотрел на дорогу.
— Вот он идет, сэр. С констеблем.
Ратлидж повернулся. Рядом с констеблем шел бродяга, плохо одетый, худой и небритый. Он двигался, прихрамывая, как если бы у него болела нога, и опустив взгляд, словно искал потерянные монеты.
Ратлидж подошел к ним и поздоровался с констеблем, прежде чем обратиться к его спутнику:
— Насколько я понимаю, вы видели, что произошло здесь прошлой ночью?
— Да. Это было убийство. Двое мужчин боролись, и один упал. Другой опустился на колени рядом с ним, и я сначала подумал, что он пытается помочь. Но потом я увидел, что он обшаривает карманы упавшего. Он убежал, когда я подошел. — Голос у бродяги был грубый.
— Вы хорошо разглядели убежавшего человека? — спросил Ратлидж.
— Было слишком темно. Но он бежал как молодой — быстро и легко. Я подумал, что у него ботинки с мягкими подошвами. Он убегал почти бесшумно.
Ратлидж вспомнил, как незаметно Билли подкрался к нему.
— Да, вполне возможно. Что-нибудь еще? Его рост? Возраст?
— На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать. Хорошо сложен. На нем была шапка, и я не мог видеть его волосы. Темные? — Он прищурился, словно вспоминая. — Больше ничего не помню. Это случилось очень быстро, и тогда меня больше заботила жертва. — Казалось, ему не терпится уйти.
— Сколько времени жертва прожила после того, как вы подошли к ней?
— Несколько секунд. Я не мог определить в темноте.
— Значит, он ничего не сказал?
— Нет. Кто он был? Вы знаете? — Бродяга посмотрел туда, где раньше лежало тело.
— Его только что идентифицировали, — сказал Уокер. — Один из констеблей узнал его. Джордж Байнам. Он припозднился, готовясь к дебатам на следующем заседании. Ему не повезло.
— А как ваше имя? — спросил свидетеля Ратлидж.
— Худ. Чарли Худ, — нехотя ответил тот.
— Спасибо вам за помощь, мистер Худ. Если вы пройдете с констеблем, кто-нибудь зафиксирует ваше заявление, и вы подпишете его.
Худ колебался.
— У меня нет постоянного места жительства.
— Просто назовите место, где мы сможем вас найти, если понадобится опознать убийцу, когда мы его задержим, — сказал Ратлидж.
Худ кивнул и повернулся, чтобы следовать за констеблем.
Кто-то снова окликнул их, и Ратлидж с Уокером подошли взглянуть на очередную находку.
Она выглядела более многообещающей — клочок бумаги с написанным карандашом адресом неподалеку от Лэмбет-Роуд.
27 
