Лёгкий, ненавязчивый романчик 
39 
– Ты правда не сердишься, что я тебе позвонила? Можно, я сейчас приеду?
– Приезжай, – прошептала Динни.
Ей хотелось хоть как-то помочь. Может быть, ее помощь частично искупила бы вину перед Линдой.
В трубке снова послышались сдавленные рыдания.
– Патрик… Он мне изменяет.
Это прозвучало для Динни как удар грома. У нее всегда плохо получалось что-то говорить людям, попавшим в беду, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации, переживающим кризис. Она сочувствовала им молча, не находя слов.
Сейчас же она просто окаменела. Ведь единственное, что она могла сказать Линде, – это то, что она и есть причина ее слез.
– С чего… Да с чего ты взяла? – прошептала Динни.
– Догадываюсь. Я догадалась… В последнее время я часто звонила ему на мобильный, он не отвечал и редко перезванивал. Потом я стирала его рубашку, она была испачкана блеском для губ, таким ярким, ягодным… И еще запах, чужой запах. Таких духов у меня не было никогда.
Горло Динни перехватило. Теперь она точно не смогла бы выдавить из себя ни слова.
– А еще… еще я нашла в кармане его куртки презервативы… мы никогда ими не пользовались… Я расскажу тебе все, когда приеду. У меня тут машина, которую я взяла напрокат, буду через полчаса… Хорошо? Я просто не знаю, что мне делать, Динни… – Голос Линды сорвался.
– Приезжай, – выдавила из себя Динни и положила трубку.
Ей хотелось куда-нибудь сбежать и больше никогда не возвращаться.
Ей хотелось уснуть и больше не просыпаться или проснуться и обнаружить, что это был сон, просто кошмарный сон, всего лишь сон.
Ей хотелось никогда не встречать ни Линды, ни Патрика.
Ей хотелось умереть…
Но она могла только сидеть и ждать.
Где-то около двух часов Динни просидела, уставившись в одну точку за окном. Она не замечала ничего вокруг.
Потом она немного пришла в себя. Взглянув в зеркало, она ужаснулась своему осунувшемуся лицу.
Но она не сделала даже слабой попытки привести себя в порядок.
Когда прошел еще час, Динни взглянула на часы и забеспокоилась. Может, Линда передумала ехать к ней, а вместо этого от отчаяния наглоталась таблеток?
Динни не знала, способна ли на это Линда. Она не знала, что ей предпринять. У нее не было номеров мобильных Патрика и Линды. Алану звонить она боялась.
И тут телефон вновь затрезвонил. Динни кинулась к нему со всех ног и схватила трубку.
Это был Алан. И она никогда не слышала у него такого голоса.
– Динни, произошла ужасная вещь, – сказал он.
Боже! – мысленно взмолилась Динни. Пожалуйста, только не это. Может быть, на сегодня с нее уже хватит ужасных известий по телефону?
– Мне только что звонил Патрик, – продолжил Алан. – Он в кошмарном состоянии. Честно говоря, я даже опасаюсь за него. Ему сообщили, что сегодня Линда погибла, врезавшись в трейлер. Пострадала только она. Ему очень быстро сообщили обо всем случившемся.
– Этого не может быть, – с трудом выговорила Динни. – Неужели это правда, неужели действительно…
– Динни, прошу тебя, поезжай к нему. Прямо сейчас. Он в настоящем шоке. Я очень скоро буду, только улажу все в офисе. Поддержи его, пожалуйста. Он в ужасном состоянии.
– Хорошо, я поеду… Пожалуйста, Алан, пожалуйста, приезжай как можно быстрее…
– Я постараюсь. Целую тебя, девочка моя. – Алан повесил трубку.
Можно было ожидать, что от последних слов Алана Динни разрыдается. Может быть, если бы она расплакалась, ей стало бы легче. Наступила бы хоть какая-то психологическая разрядка. Но она не могла плакать.
Она не двигалась, хотя частые гудки молотом стучали по ее мозгу. Она ничего не чувствовала – ни вины, ни боли, ни стыда, ни своего тела. Потом внезапно все эти чувства вернулись, и она почувствовала жар и холод одновременно. Их сменил озноб.
Динни постаралась не обращать на это внимания, напомнив себе, что надо ехать к Патрику.
Она резко поднялась и почувствовала сильное головокружение. Сделав несколько шагов, она поняла, что под ней провалился пол и она летит в темную бездну, которой нет конца.
В этой бездне перед ней без конца проносились какие-то образы, лица, картинки. Постепенно она начала узнавать их. Но в конце концов все вытеснило лицо Алана.
Динни открыла глаза, и по ним резанул яркий свет. Она поморщилась и зажмурилась. На нее падало солнце, потом кто-то заслонил его от нее.
Она вновь приоткрыла глаза.
Она лежала в спальне, и Алан задергивал шторы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, повернувшись к ней.
39 
