45 
Ей необходимо срочно увидеться с Хиллари, и немедленно, безотлагательно!
Держа в одной руке уйму пакетов, она извлекла из сумки мобильный и набрала номер.
– Да? – сразу же ответила Хиллари, словно ждала этого звонка.
– Хиллари, ты можешь приехать ко мне? – без приветствия выпалила Динни.
– Теоретически, конечно, да. А вот с практическим осуществлением уже сложнее… У тебя что-то срочное?
И тут Динни разрыдалась. В который раз за эти дни!
Наверное, можно было ставить рекорд по количеству пролитых слез…
– Динни, что с тобой? Ты плачешь? – тревожно спросила подруга.
– Да.
– Что-то случилось? Что-то серьезное?
– Да.
– Пожалуйста, успокойся. Не плачь, Динни, слышишь меня? Ничто не стоит твоих слез.
– Стоит, – рыдала Динни, – нет мне прощения.
Покупатели супермаркета, поглядывая на плачущую Динни с грудой пакетов в одной руке и телефоном в другой, осторожно обходили ее.
– Динни, иди домой. Я приеду, как только освобожусь, и мы поговорим.
– Да. Я на своей квартире. Я сейчас буду там, вернее, – поправилась Динни. – Только приезжай быстрее! Мне очень, очень плохо.
– Я точно не знаю, когда смогу приехать. Но, пожалуйста, успокойся. Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить. Когда я приеду, ты уже должна быть спокойна, невозмутима, чтобы мы могли все обсудить и взвесить. Слезы плохой помощник, Динни, я всегда твердила тебе об этом.
– Жду тебя, – еще раз всхлипнула Динни и выключила телефон.
Домой она попала даже быстрее, чем сама того ожидала. Какой-то пожилой джентльмен, впечатленный как потоком слез, так и внушительным объемом пакетов с продуктами, которые вырывались у Динни из рук, взялся подбросить ее до дома на своем «фольксвагене».
– Не благодарите меня, не надо, – повторял он, вытаскивая пакеты уже у дверей дома Динни. – Разве можно не помочь такой очаровательной девушке, к тому же плачущей? Не вздумайте больше так убиваться, ни один лоботряс не стоит ваших слез. Подумайте о цвете лица! Такую красоту надо беречь. А то что это – глазки красные, носом хлюпает.
Динни покорно выслушивала его почти отеческие увещевания.
– Спасибо. – Она с благодарностью приняла последний пакет.
– Немедленно успокойтесь и запомните: берегите себя и все у вас будет хорошо. Такая прелестная девушка не может не быть счастлива, если, конечно, в Шотландии еще не перевелись настоящие мужчины.
Динни улыбнулась и наконец-то перестала плакать.
Хотя прекрасно понимала, насколько слова утешения доброго джентльмена далеки от реального положения вещей…
Она не знала, когда приедет Хиллари. Разобрав покупки, она распределила их по ящикам, ящичкам и холодильнику. Сидеть и ничего не делать было просто невыносимо. Ей надо было чем-то занять если не голову, то руки.
Динни прибегла к испытанному верному средству: уборке. На этот раз она превзошла саму себя. Мало того что она вымыла полы во всей квартире, вытерла пыль со всех поверхностей, батарей, плинтусов. Мало того что собрала все ненужные безделушки и мусор, вынеся их на помойку (выкинула бы и ненужную одежду, но ее и так практически не осталось в этой квартире). Она еще и начистила всю сантехнику, плитку в ванной и наверняка полезла бы прочищать вентиляционные отсеки, но от этого благородного порыва ее спасла Хиллари.
Подруга, похоже, явилась с какого-то мероприятия, скорее всего с банкета. Она была упакована в умопомрачительное изумрудное платье, на шее и в ушах блестел жемчуг. По всей видимости, она там успела немножко поднабраться.
Динни вздохнула: трезвая голова Хиллари наверняка пригодилась бы ей гораздо больше нетрезвой. Но деваться было некуда.
В руках Хиллари держала огромную коробку с тортом. Когда девушки расположились за чайным столом и Динни сняла крышку с коробки, она ахнула.
Торт оказался настоящим произведением искусства: воздушные лепестки миндальной стружки, рифлено-невесомые соцветия шоколада, ароматный бисквит, залитый карамелью и фруктовым сиропом.
– Хилари, ну разве я говорила, что у меня есть нечего?
Та подмигнула ей.
– Кто сказал, что лучшие друзья девушек – это бриллианты?
– А какие же лучшие друзья девушек? – засмеялась Динни.
– В минуту уныния лучший друг девушки – это сладкое, – серьезно ответила Хиллари. – Лучшее болеутоляющее, замечательное лекарство от сердечной боли. А уж что тебе больше по вкусу – шоколад, леденцы или мороженое, – выбирай сама, дорогая моя.
45 
