18 
Стоило ему увидеть вчера в кабинете у Калина Дарину — и перегородка, которой он отграничил те годы своей жизни в памяти — дала трещину. Сложно смотреть на женщину, которую когда-то так сильно любил, через память о которой так и не смог переступить, и осознавать, что ты значил для нее во стократ меньше. Ни он сам, со всей своей любовью и готовностью дать ей что угодно, ни их ребенок — оказались не нужны Даре. Менее ценным и существенным, чем ее вероятное будущее.
Игорь крепче прижал к себе маленькое тельце Лешки, и внимательно смотрел на ступени, по которым они с Леной неторопливо спускались к первому этажу.
За эти семь лет он так и не смог найти другую, к которой ощущал бы хоть толику тех чувств, которые вспыхивали в груди даже сейчас при одном взгляде на его Дарю. Так и не сумел построить ни с кем нормальных отношений, все время вспоминая о прошлом и потерянном.
Наверное потому, так поддерживал Лену когда-то, прекрасно понимая, что значит утратить самого любимого и дорого человека из-за их собственных решений и поступков.
Сейчас Игорь знал, что был тогда неправ.
Ему стоило переоценить свои принципы и взгляды на жизнь.
Ведь в чем-то Дарина была права. К моменту начала их отношений он уже многого достиг в профессии. И хоть не имел никаких карьерных замашек, Игорь знал, что рано или поздно будет управлять отделением. Даже тот заведующий, который исполнял эти обязанности в то время — готовил его, как своего протеже перед начальством.
Не то, чтобы Игорь жаждал занять руководящую должность, его вполне устраивала и должность обычного врача. Он любил свою работу и был начисто лишен тщеславия и амбиций.
Тогда как Дарина только начинала свой путь в медицине. И ей так много хотелось. А он не поддержал ее в этом устремлении, насаживал свое мнение, что семья и отношения важнее. Что она должна думать в первую очередь об этом, а не мечтать о диссертации.
Быть может, поддержи он ее тогда в решении написать кандидатскую — и они до сих пор были бы вместе. И дети у них были бы, если бы он ее не торопил.
Отчего-то в этот момент перед глазами встала картинка, как она доставала вчера свой халат в ординаторской. До сих пор Дарина складывала его так, как ее Игорь когда-то научил, чтобы выглаженная на выходных одежда не мялась и не приходилось искать утюг в сестринской утром понедельника.
По неясной причине это так глубоко затронуло его. Может и не осознанно, но она помнила о нем, сохранила какую-то частичку Игоря…
Он кивнул в положенном месте рассказа Лены, продолжая по тысячному разу вспоминать и взвешивать давние слова и решения. Пусть и понимал, насколько глупым и бессмысленным теперь было это занятие.
Игорь не сумел стать счастливым без нее. Никто не смог заменить Дарину в его сердце и жизни. Разве что Лена с Лешиком немного ослабили то глухое одиночество, в котором Игорь жил первые четыре года после разрыва с любимой.
Но, по крайней мере, он очень надеялся, что сама Дарина был счастлива добившись от жизни всего, чего хотела.
Он внимательно следил за ее карьерой. Выписывал все журналы и альманахи, в которых печатались исследования по гематологии и читал каждую статью, написанную Дариной, изучал каждую ее работу. Он дословно знал текст ее диссертации, экземпляр которой по его просьбе привез один из сотрудников кафедры, посещавший защиту. И искренне восхищался тем, что она сделала.
Дарина заслуживала того признания, которое получила. Заслужила каждую толику этого успеха. И наверное, не в его праве было стоять у нее на пути.
Иногда, когда любишь, стоит просто отступить в сторону, не мешая самому дорогому человеку идти дальше, не обращая внимания на то, как тебе больно внутри.
Нельзя сказать, что семь лет назад Игорь руководствовался именно этими причинами, когда отпускал Дарину.
Да и не отпускал он ее. До сих пор не отпустил.
Тогда внутри у него бушевала обида и злость, гнев из-за того, что она сделала, принеся его мечты и надежды в жертву своим устремлениям.
Сейчас обиды не было. Только горечь и сожаление, пустота и боль, немного притупившаяся давностью лет.
А еще — понимание, что пути назад нет, и не было никогда.
Они оба изменились, стали совершенно не теми, что были когда-то. Разве ее поведение в первые минуты в кабинете главврача наглядно не демонстрировали, что все былое — там, в прошлом и осталось.
Ей удобней оказалось притвориться, что они видятся впервые.
18 
