очень нудно 
41 
Хлеб. Пока Дарина остановится на хлебе.
Поднявшись, она откинула плед в строну и решительно направилась в строну кладовки, инспектируя ту на наличие необходимых продуктов. Потом прошла в кухню, проверяя холодильник.
И ее решимость не угасило даже то, что Дарина не наскребла и половины требуемых ингредиентов.
Со всей своей упертостью, на которую так часто сетовал Игорь, подшучивая над Дарей, она снова оделась и отправилась в ближайший магазин, расположенный через два дома. Купила все, что выписала себе из рецепта, найденного в интернете, и все с тем же упрямством побрела домой под продолжающимся снегом.
После этого Дарина провела на кухне больше шести часов, смешивая, лепя, отдирая прилипающие комки теста от пальцев, щек и всех возможных поверхностей. Только в миске, где тому положен было мирно подниматься, тесто находиться не желало.
В полночь она устало выключила духовку и отправилась спать, выбросив в мусор два непонятных, липких и кособоких «изделия», которые не решилась бы предложить даже дворовым собакам.
Намазав ожег на запястье правой руки кремом с пантенолом, Дарина выключила свет и улеглась на подушку.
Сегодня она не смогла добиться успеха.
Но это не значило, что Дарина собиралась опускать руки.
Вот еще! Она испечет этот дурацкий хлеб! Зачем? Дарина не знала. Но не отступит, совершенно точно!
А потом…, потом поставит себе новые цели.
С этой мыслю Дарина провалилась в сон, чувствуя себя настолько уставшей, словно отдежурила подряд двое суток в реанимации, а не провела вечер на собственной кухне.
Утром снег сменился противным проливным дождем. Температура поднялась на несколько градусов, напоминая что они, все же, живут в южных областях. И теперь все великолепие, которое вчера насыпало метелью, планомерно превращалось в чавкающую, скользкую и холодную жижу.
Дарина едва успела вовремя добраться на работу. Сапоги промокли насквозь, и она серьезно задумалась, что не помешало бы купить резиновые для таких случаев. Поставив обувь сушиться у батареи ординаторской, Дарина тоскливо посмотрела на мокрые колготки и со вздохом обула тапочки.
В этот момент зазвонил ее мобильный. Проведя лихорадочные раскопки в своей сумке, она достала трубку и посмотрел на номер.
— Да, Игорь? — пусть и с колебанием, но все-таки ответила она.
Сколько можно вязнуть в прошлом, в конце концов? У Дари уже не было сил плакать и жалеть себя. Она устала от этого, пусть и понимала, что и вина ее никуда не денется. Но запал, появившийся вчера вечером, еще не угас.
— Дарина, — в голосе Игоря, казалось, звучало облегчение. Она поняла, что он не был уверен в том, что Даря ответит. — Я сегодня приеду к двум, — без лишних объяснений, сообщил он твердым голосом.
— Так ведь симпозиум до шести, — она улыбнулась такому тону Игоря. — Тебя Калин не отпустит.
— Уже отпустил, — бескомпромиссно ответил он. — Я его перед фактом поставил. Нам надо поговорить, Даря, не вздумай убегать в этот раз, — твердо предупредил ее Игорь.
— Не буду, — она усмехнулась, глядя в окно на серый и мокрый, промозглый день. — Можешь не торопиться, я не брошу отделение, — свободной рукой Дарина расправила воротничок халата.
— Забудь об отделении, Даря, — почти с раздражением проворчал Игорь, — я не о работе говорить с тобой собираюсь.
Такой подход со стороны Игоря дорогого стоил. Существовало очень мало людей или вещей, ради которых Игорь мог отбросить интересы своего отделения и пациентов. И Дарина понимала это, как никто, наверное.
— Я знаю, — тише и мягче ответила она, безгранично тронутая его отношением. — Правда, Игорь, и никуда не денусь до твоего возвращения.
— Обещаешь? — уже чуть мягче, но все так же требовательно спросил он.
— Обещаю, — усмехнулась она, взяв со стола ручку и аккуратно прикрепила к нагрудному карману.
— Дарина, — в этот раз тон Игоря был скорее осторожным. — Ты…, - он помолчал. — Все нормально? — ей не нужно было уточнять, чем обусловлен такой вопрос.
Даря задумчиво поджала губы.
— Я не знаю, — наконец, честно призналась она. — Но думаю, что справлюсь, — Дарина вздохнула.
— Даря, — Игорь теперь говорил более вдумчиво, будто старался убедить ее, имея в распоряжении только голос. — Ты не должна одна с этим справляться. Мы двое в том участвовали…
Новый вдох дался ей сложно. Само осознание того, что он заговорил о событиях в прошлом, предлагая обсудить, а не просто обвинив, как тогда, когда они расставались… это было сложно осмыслить ей. Даря слишком твердо уверовала в то, что ей нет и не может быть прощения.
41 
