7 
— Причины моего возвращения тебя не касаются, — все с тем же, немного агрессивным вызовом, ответила она.
Игорь кивнул.
— И то, правда. Мне все равно. Лишь бы ты работала хорошо, — подвел он итог. — А теперь, когда с отделением вы познакомились, Дарина Михайловна, — вернул он себе тон, который именно она задала в кабинете главврача, сделав вид, что они незнакомы, — пойдемте знакомиться с персоналом.
Дарина опустилась на стул и задумчиво осмотрела уже пустую ординаторскую. Медсестры и санитарки ушли после того, как Игорь представил им нового доктора, а ее коллега-интерн отправился в лабораторию.
Какое… странное ощущение.
Дарина положила ладони на поцарапанный, старый стол. Провела ими по каждой трещинке, словно бы знакомясь. Хотя, на самом деле, вдруг поняла, что не забыла ни одной из них.
Ее первый рабочий стол. Тот же самый, что и семь лет назад.
Бюджет родной области, в самом деле, не мог обеспечить обновление мебели в отделениях. Разве что искать спонсоров.
Да и то, Дарина не сомневалась, если бы Игорь получил такие деньги — потратил бы их на оборудование или лекарства для пациентов. Или же оборудовал нормальными койками палаты.
Ей бы называть его Игорь Валентинович, даже в уме, так, как и планировала. Однако Дарина никак не могла себя заставить. Стоило увидеть его в кабинете главврача, как воспоминания, мысли, казалось бы, давно стертые из памяти, затерявшиеся в событиях и перипетиях жизни — прорвались на поверхность, докучливо мешая вести себя профессионально. Хорошо, что она сумела не показать этого, спрятав все мысли за привычной рабочей сдержанностью.
Вздохнув, она посмотрела на стопку историй болезни пациентов, которые лежали в палатах, закрепленных отныне за ней.
Дарина собиралась изучить их, а после отправиться лично знакомиться.
Двадцать историй болезни, двадцать человек, лежащих в пяти палатах. И только часть того количества пациентов, которое до момента ее назначения вел сам Мелешко.
Сумасшедшая нагрузка. В клинике Торонто за такое количество пациентов врач потребовал бы приличную надбавку и никто не подумал бы ему отказать. А здесь…
Дарина не сомневалась, что Игорь не получает ни на копейку больше утвержденной ставки, хотя работал практически один.
Как поняла Дарина — Богдану Павловичу, интерну, доверили вести две палаты относительно самостоятельно. Однако он вел и других пациентов, помогая Игорю.
Но ответственность и нагрузка, все равно, лежала только на заведующем. Интерн учился, он не отвечал за свои промахи.
А Игорь всегда был слишком ответственным, он горел своей работой, и наверняка, как и когда-то, посвящал пациентам все то время, которое не занимала личная жизнь.
Дарина прижала глаза пальцами и опустил лицо на ладони.
А потом сделала то, что никогда не позволила бы себе ни в Канаде, ни в Киеве, где работала на протяжение этих лет — опустив руки, Дарина легла щекой на стол, подложив ладони под голову. Точно так же, как когда-то…
Ее первая ординаторская, первое отделение, в которое, подобно тому же Богдану Павловичу, Дарину направили интерном после окончания медуниверситета.
Она не могла описать свои чувства, которые сейчас бушевали в душе.
Хотелось и смеяться, и плакать одновременно.
Все равно, что вернуться домой, после очень долгого отсутствия, и понять, что вот здесь — ничего не поменялось. Ощутить себя такой же молодой, какой была когда-то, вспомнить так много из того, что давно схоронено в закоулках памяти, и осознать — оно всегда было так близко. И в то же время, осталось в прошлом. Далеком и невозвратном.
Казалось бы, Дарина столько всего видела и узнала, приобрела такой опыт, и настолько многого добилась…
А всего лишь час в этих стенах отбросил ее на десять лет назад, заставив вспомнить чувства и ощущения неопытной и неуверенной в своих знаниях девушки.
Однако, она все же не зря прошла крещение работой в Торонто. Не минуло бесследно и ее практика в одной из больниц при институте онкологии и болезней крови. Дарина умела брать себя в руки и добиваться того, чего хотела. Умела с головой уходить в дело, будь-то написание научной работы, или же работа с пациентами.
Вот только… научили ее этому именно здесь, в этом отделении.
Поняв, что против воли губы растягиваются в грустной улыбке, она подняла голову и заставила себя взять верхнюю в стопке историю болезни.
7 
