209 
Она хотела возразить ему, однако Маккрей не дал ей сделать этого, заглушив возражения, готовые сорваться с ее языка, новым поцелуем. И его совет внезапно показался ей на редкость мудрым. В самом деле, зачем отказывать себе в том, чего ей хочется так же сильно, как и ему? Неужели лишь затем, чтобы не выдать собственного желания? Однако как ни отпирайся, как ни обманывай себя или других, желание все равно останется. И она целиком погрузилась в сладость его объятий. Это было немного похоже на возвращение домой после долгого отсутствия. Радость, тепло, ощущение долгожданной встречи – множество чувств в одно мгновение заполнило ее душу. Было среди них и еще одно, назвать которое самой себе она пока не решалась.
Запустив ловкие пальцы ей в волосы, Маккрей принялся вытаскивать шпильки, скреплявшие строгий пучок на затылке. И когда темные волосы рассыпались по плечам, он немного отстранился, чтобы получше вглядеться в нее. Его глаза под набрякшими веками потемнели.
– Как же долго я мечтал об этом…
По-прежнему глядя ей в глаза, он приподнял Эбби и сел в ближайшее кресло, усадив ее себе на колени. Теперь ей не приходилось приподниматься на цыпочках, чтобы дотянуться до его лица. Можно было сколько угодно трогать его веки, гладить густые волнистые волосы, прикасаться к плечам, мышцы которых были сухими и крепкими, как канаты. Маккрей не оставался в долгу: его сильные руки ни на секунду не переставали ласкать ее. Их уста слились в долгом поцелуе, соскучившись по вкусу друг друга. Соскользнув с горла Эбби, пальцы Маккрея принялись расстегивать ее платье. И когда они прикоснулись к обнаженному телу, по ее коже пробежал сладостный озноб.
В плену страсти она потеряла счет времени. У нее не было ни малейшего представления, как долго они были вместе в кресле, целуясь, как два зеленых подростка, едва начавшие постигать сладкие таинства любви. Однако стоило только Иден забормотать что-то во сне, как материнский инстинкт Эбби сразу же взял в верх над чувствами. Один лишь тихий детский стон, и она снова была в первую очередь матерью. Мысль о своем ребенке теперь была для нее главной.
Эбби невольно напряглась в объятиях Маккрея, но тот попытался уговорить ее:
– Позволь мне любить тебя, Эбби. Ведь мы оба хотим этого.
– Не здесь. – Ей очень хотелось, чтобы он правильно понял ее. – Нам нельзя – Иден может проснуться в любую минуту. – Эбби бросила досадливый взгляд в сторону кровати, на которой спала дочь. – Лучше нам остановиться, пока не поздно. Пока один из нас не потерял голову, – нерешительно добавила она, вовсе не желая в душе высвобождаться из объятий Маккрея.
– Очевидно, ты имеешь в виду меня. – Его голос был насмешливым и одновременно сиплым от возбуждения.
– Я этого не говорила.
Тяжело вздохнув, он слегка оттолкнул ее. Таким был его безмолвный ответ. Она быстро соскочила с его колен, но тут же остановилась, чувствуя головокружение и слабость в ногах. Ей так хотелось сейчас снова упасть к нему в объятия. И все же, придерживая на груди расстегнутое платье, она нашла в себе силы проводить Маккрея до двери. Положив ладонь на дверную ручку, он на мгновение замер на месте, по всей видимости, страстно желая и в то же время не решаясь поцеловать Эбби.
– Между нами не все еще кончено, поверь, – наконец выговорил он.
– Да, – кивнула она, признавая, что ей вовсе не хочется, чтобы между ними все было кончено.
Нерешительная улыбка на его лице стала шире.
– Много же времени тебе потребовалось, чтобы признать это.
И он шагнул за дверь. Все произошло так быстро, что Эбби даже не успела с ним попрощаться.
Действуя словно робот, она заперла дверь и накинула цепочку, задумавшись над его словами. На протяжении последних четырех месяцев, с того самого дня, когда она увидела его в Скоттсдейле, Эбби продолжала настойчиво твердить себе, что мосты сожжены и ничего уже не вернуть. Однако теперь все представало перед ней в совершенно ином свете. Она желала его, жаждала до физической боли.
Эбби медленно подошла к раскрытому чемодану на комоде. Доставая из него свою ночную рубашку с кружевами, она невзначай заметила собственное отражение в зеркале: длинные волосы распущены и спутаны, губы полнее, чем обычно, веки чуть припухли, платье расстегнуто до самого пупа… Типичный вид женщины, которая только что самозабвенно занималась любовью. «Нет, не самозабвенно», – поправила она себя. Потребность любви после встречи с Маккреем ничуть не уменьшилась.
209 
