220 
Эбби пошла за ним, и жокей напоследок повторил еще раз:
– Мы бы и так победили.
Словно во сне принимала она поздравления спонсора скачек, серебряный кубок, гонорар победителя, позировала для протокольной фотографии. Однако выжать из себя улыбки у нее не получилось. До улыбок ли, когда перед ее глазами была Рейчел – на коленях возле своего жеребца, не обращающая внимания на грязь, липнущую к ее дорогому белому костюму…
Наконец все закончилось. Жокей ушел, и конюх, накрыв взмыленную спину Уиндсторма попоной, увел победителя.
– А мы в конюшню разве не пойдем? – Иден насупилась, не понимая, что творится с матерью.
– Не сейчас. Я хочу поговорить с Маккреем. – Тот уже возвращался к ним по беговой дорожке. Ей нужно было непременно знать, что ему удалось выяснить.
– Ты чего такая грустная, мама? Не рада, что Уиндсторм победил?
Вздохнув, Эбби попыталась найти правильные слова для ответа.
– Рада, конечно, но мне жалко другого коня – того, который упал. – Однако дело было не просто в коне. Сирокко был жеребцом Рейчел. И Эбби не могла объяснить дочери, почему именно это обстоятельство имеет для нее особое значение. – Постой здесь с Беном, а я пойду поговорю с Маккреем.
Не обращая внимания на протесты Иден, которая хотела увязаться за ней, Эбби пошла к Маккрею. По выражению его лица она попыталась угадать, насколько серьезно то, что случилось с Сирокко, однако лицо Маккрея оставалось непроницаемым. Эбби непроизвольно прижала к себе кубок, который до сих пор держала в руках, увидев, как у лежащего жеребца остановился грузовик. С животным начали что-то делать, однако что именно, не было видно за высоким кузовом.
– Что, плохо? – спросила Эбби.
Однако Маккрей не произнес ни слова, пока не приблизился к ней вплотную. Он молча взял ее за плечи, и Эбби зажмурилась в предчувствии ужасного.
– Он мертв, Эбби. Сломал шею при падении.
– Нет… – еле выдохнула она. – О, Господи, нет! – Эбби прильнула к нему, замотав головой из стороны в сторону, не веря своим ушам. – Не может быть. Это неправда!
– Это правда, Эбби. Я не хотел тебя огорчать, но…
– Но почему? – заплакала она, сжав пальцы в кулаки. – Почему это произошло?
Не было никого, кто мог бы ответить на этот вопрос. Отстранившись от Маккрея, она снова посмотрела на дорожку. Теперь ей стало ясно, зачем здесь грузовик. Он приехал, чтобы увезти мертвого жеребца. Через минуту-другую на старт выйдут другие лошади, и все наперебой начнут делать ставки, мгновенно забыв о трагедии, которая буквально только что разыгралась на их глазах. Однако Эбби знала, что момент падения Сирокко навсегда останется в ее памяти. Она навеки запомнит частокол лошадиных ног, вздымающихся, чтобы преодолеть неожиданно возникшее препятствие, спотыкающихся, едва не задевающих друг друга, рассыпающихся в разные стороны… И Сирокко, оставшегося лежать в клубах оседающей пыли.
Сквозь дрожащую пелену слез она увидела Рейчел, которую уводил прочь Лейн. Черты ее лица, отличавшегося обычно ледяной невозмутимостью, были искажены теперь неподдельным горем. Она рванулась было вдогонку, но Маккрей удержал ее.
– Ты куда?
– К Рейчел. Мне нужно поговорить с ней. Я же не хотела, чтобы все закончилось именно так.
– Нет, Эбби. Будет лучше, если ты не сделаешь этого.
Однако она, не слушая его, все-таки побежала. Лейн, заметивший ее первым, замер на месте. Рейчел тоже смотрела на нее в упор, но, казалось, не видела.
– Рейчел, я… Я просто хотела сказать тебе, чтобы ты знала… Что мне очень жаль. – Нет, совсем не то ей надо было сказать сейчас. Не то… – Очень жаль. – Однако от того, что она повторила эти слова, они не стали более значительными.
И все же они, кажется, дошли до сознания Рейчел. Ее взгляд стал более осмысленным, в нем появилось горькое презрение.
– О чем тебе жалеть? Твой конь выиграл. Ты же этого хотела, не так ли?
– Да, хотела, но… Но не так. – Тем не менее она по-прежнему сжимала в руках серебряный кубок – свидетельство долгожданной победы.
– А что в этом такого? – с вызовом спросила Рейчел. Голос ее дрожал и готов был вот-вот сорваться. – Разве тебе не хотелось доказать, что твой жеребец лучше? Ну вот и доказала. Так чего же тебе еще нужно? Иди теперь, радуйся! А меня оставь в покое. Мой Сирокко мертв. Слышишь? Мертв! – Она громко всхлипнула и, припав к груди Лейна, забилась в истерических рыданиях.
А Эбби в который уже раз почувствовала на плече сильную руку Маккрея. На сей раз она безропотно дала ему увести себя.
220 
