80 
Когда Газпром в новогоднюю ночь перекрыл газ Украине, первое, о чем подумали европейцы – что на месте Украины могли бы оказаться и они. Европейские потребители просто вспомнили, насколько сильно они зависят от поставок российского газа. В Германии объем импортируемого российского газа составлял 40 % от общего потребления, в Италии и Франции – по 25 %, в Австрии – 75 %, в Словакии и Болгарии – около 90 %, а в Финляндии и вовсе 100!
Европейская пресса взорвалась. «Методы бандитизма и шантажа, к которым прибегает Газпром, напоминают советские времена», – писала британская The Daily Telegraph. «Газпром стал объектом всеобщей критики за то, что грубо отключил газ и использовал голубое топливо в качестве оружия», – вторила немецкая Handelsblatt.
За несколько месяцев Газпром стал общеевропейским пугалом, а работающий на него Герхард Шредер приобрел имидж человека, продавшего душу дьяволу.
Причем чем дальше, тем хуже выглядела его сделка с Газпромом. В апреле 2006 года стало известно, что за месяц до ухода Герхарда Шредера с поста канцлера Германии его правительство предоставило Газпрому гарантии по кредитам KfW Bankengruppe и Deutsche Bank на сумму 900 миллионов евро для строительства «Северного потока». Предоставленные госгарантии позволили бы Газпрому получить кредит под более низкие проценты, чем при обычном оформлении займа, а в случае неплатежеспособности NEGPC – переложить ответственность на правительство Германии. Шредер, правда, уверял, что ничего не знал об этих гарантиях, а Газпром объявил, что не станет брать эти кредиты.
Немецкие парламентарии, в первую очередь свободные демократы и «зеленые», требовали от бывшего канцлера покинуть пост главы комитета акционеров NEGPC. Но Шредер не прислушался. Напротив, вместо этого он продолжил свою работу в качестве пиарщика и лоббиста Газпрома: во всех своих редких публичных выступлениях он старательно прославлял Газпром как надежного поставщика энергоресурсов. Публично подчеркивая, что за свою работу на Газпром получает всего лишь 250 тысяч евро в год, он призывал европейцев «не забывать о гордости русских людей и о русской душе». Он заступался за Газпром, за российские власти и за президента Путина тогда, когда их всюду критиковали. И в Кремле, и в Газпроме искренне считали, что это хороший пиар.
Если бы не появление Герхарда Шредера в числе немцев-менеджеров Газпрома, общественность в Германии, возможно и не стала бы интересоваться, кого еще российский газовый монополист привлекает для работы в своих европейских подразделениях. Однако в 2006 году всех сотрудников Газпрома начали разглядывать под лупой.
Еще одним лицом «Северного потока», его управляющим директором, стал Маттиас Варниг, руководитель российского отделения Dresdner Bank. Американская газета Wall Street Journal утверждала, что Варниг познакомился с Путиным еще будучи офицером «Штази» – в то время, когда будущий российский президент являлся агентом КГБ в Дрездене. Правда, сам Варниг факт столь давнего знакомства с Путиным отрицает.
Затем выяснилось, что он вовсе не единственный человек из «органов» в германском представительстве Газпрома. Как выяснила Die Welt, Ханс-Уве Креер, директор по персоналу Gazrpom-Germania являлся штатным осведомителем «Штази» под кодовыми именами «Роланд Шредер» или «Хартман». Сотрудничал со «Штази» также и финансовый директор Gazrpom-Germania Феликс Штрехобер. Этих фактов хватило для того, чтобы имидж Газпрома стал еще более демоническим: выходило, что Москва, как и в советские времена, пытается взять Германию под свой контроль с помощью «Штази» – но уже не силой своего оружия, а силой своего газа.
Сейчас никаких интервью Герхард Шредер не дает. Он принимает участие лишь в тщательно спланированных мероприятиях, в которых исключен элемент случайной критики.
Через нашего литературного агента мы пытаемся пообщаться с ним в Берлине – он должен приехать на презентацию книги своего давнего друга, статс-секретаря немецкого министерства экологии по фамилии Миллер. Помощники предупреждают, что господин Шредер не готов отвечать ни на какие вопросы. Но после пресс-конференции мы все же начинаем общаться: он мило улыбается, жмет руки – его обаяние длится ровно столько, сколько требуется нам, чтобы сказать, что мы пишем книгу про Газпром. Улыбка тут же исчезает с его лица, он энергично машет руками и бежит к двери в окружении толпы рослых охранников. Бессменная секретарша Шредера, тоже убегая, бросает: «Он никогда этого не сделает».
80 
