9 
– Поло – это чистое увлечение, хобби, – продолжал вещать Эндрю. – И дорогое увлечение, если подсчитать, сколько стоит содержание в конюшне, корм и поддержка пони в спортивной форме. У Роба сейчас… сколько? Пятнадцать лошадей? – Он посмотрел на Лес, спрашивая подтверждения, и та согласно кивнула.
– Думаю, вы бы спрашивали совсем другим тоном, если бы это было вам не по карману, – вставила Клодия с веселой гримаской.
Эндрю расхохотался, а он не был из тех, кто часто смеется.
– Что я пропустил? – Фил Эберли влетел в ложу во главе экспедиции, нагруженной напитками. Он одарил Клодию сверкающей улыбкой, но та, казалось, осталась безразличной к его лестному вниманию и мужественной внешности.
– Ничего. Всего лишь светскую беседу… разговор о поло. – Клодия взяла протянутый ей стакан и отвернулась.
Лес заметила, как молодой человек сжал в досаде губы, но затем заставил себя напряженно улыбнуться. У нее создалось впечатление, что дела с Клодией продвигаются у Фила Эберли не слишком-то быстро, а он не привык к тому, чтоб его отвергали.
– Думаю, что напоминаю сейчас ребенка, который беспрестанно задает вопросы, но… – Клодия замялась.
Сидевшие в ложе разбирали напитки, получил свой стакан и Эндрю.
– Не стесняйтесь, – подбодрил он девушку.
– Я не понимаю насчет количества забитых в ворота голов и того, сколько их на счету у каждого из игроков. Комментатор говорил, что у некоторых их шесть, а у других – три, но в этой игре не забито так много голов. Счет еще невелик.
– Комментатор упоминал о рейтинге игроков. У нашего сына, например, рейтинг в два гола. Это система гандикапа, как в гольфе, основанная на мастерстве игроков. Только в гольфе чем лучше игрок, тем ниже его гандикап, в то время как в поло – совершенно наоборот. Наилучший игрок получает наивысший рейтинг. Самый высокий – десять голов.
– И таких игроков с рейтингом в десять голов во всем мире наберется только небольшая горстка, – добавила Лес. – В США на сегодняшний день нет ни одного такого.
– А женщины играют в поло?
– Да. У нас в стране есть даже несколько женских лиг, но вы редко встретите смешанные команды… Разве что в семейных турнирах. – Лес посасывала коктейль через пластиковую соломинку. Широкие поля шляпы почти закрывали от нее лицо собеседницы.
– Вы сами играли когда-нибудь в поло, миссис Томас?
Лес приподняла голову, чтобы получше видеть Клодию. Почему брюнетка обращается к ней так официально, а не называет просто Лес? Она никак не могла привыкнуть к тому, что тяжеловесное обращение «миссис Томас» относится не к матери Эндрю, а к ней самой. Себя она мысленно именовала Лес Томас-Кинкейд, хотя свекровь умерла уже лет десять назад, а других женщин, которых можно было бы назвать «миссис Томас», в их семействе не было.
– Да, играла, в колледже, – сказала она. – Затем вышла замуж за Эндрю, появились дети… И я стала играть только в семейных турнирах с моим отцом или с Робом и Тришей, когда они были помладше. А теперь в основном помогаю Робу тренироваться, даю ему подачи.
– Все это звучит так заманчиво, – протянула Клодия с некоторой долей сомнения в голосе. – И все же, что касается меня, то я остаюсь при теннисе.
– Как и я, – подхватил Эндрю.
И Лес на мгновение взглянула на мужа глазами Клодии. Ей вдруг открылось то, чего она не замечала годами, – широкая, квадратная нижняя челюсть, глубокая ямочка на подбородке, легкая горбинка на носу, загорелое лицо и темные глаза, которые могли, казалось, глядя на любую женщину, заставить ее поверить, что, кроме нее, здесь нет больше никого. Так он смотрел сейчас на Клодию.
Лес никогда не считала своего мужа красивым. Это определение она оставляла для мужчин вроде Фила Эберли. Но тут внезапно поняла, что Фил выглядит слишком уж гладким и поверхностным. Ему недоставало тех характерных черт, которые придавали лицу Эндрю глубину и значительность. Ее муж был очень привлекательным мужчиной, и Лес почувствовала прилив гордости за то, что он принадлежит ей.
Она услышала, как сзади Мэри обратилась к своей двенадцатилетней дочери:
– Энн, иди сюда, садись. Они уже начинают игру.
Белокурая девочка перепрыгнула через железную решетчатую ограду частной ложи и пробралась к матери, а Лес устроились поудобнее и на время забыла о гостях и муже. Как там Роб? Она начала искать глазами сына…
С первой же минуты возобновления игры, когда команда сына овладела мячом, Лес стала ясна стратегия, которую избрали теперь «Блю-Чипс». Игрок под четвертым номером присоединился к атакующим, вместо того чтобы держаться в тылу на тот случай, если противники перехватят мяч. Роль четвертого – это защита. Если он уходит в нападение, то его защитную позицию временно занимает кто-либо из его команды. Так бывает всегда, но не на этот раз. Все четверо «Блю-Чипс» устремились вперед, идя на риск в отчаянной попытке сравнять счет.
9 
