очень нудно 
116 
– И все же она вышла замуж за Чэда, – негромко проговорила Ланна.
– Ей всегда хотелось стать такой же гранд-дамой, как Кэтрин. Насколько мне известно, она блистает в своем кругу, и, наверное, довольна, что ее желание осуществилось.
Упоминание о Кэтрин навело Ланну на другую мысль.
– Твою мать звали Белый Шалфей?
– Да. – Короткий взгляд, скользнувший по ней, означал, что Сокол не мог догадаться, откуда она это узнала.
– Судя по всему, Джон очень любил ее. Сначала я решила, что так на язык навахо переводится имя Кэтрин. Но в тот день, когда пришел Бобби Черный Пес, Кэтрин чуть не задохнулась от приступа ревности. Я случайно услышала, как она рассказывала Кэрол, что Джон прошептал имя твоей матери перед смертью.
Закончив фразу, Ланна почувствовала, как на нее снова наваливается апатия. Легкое возбуждение, которое оживило ее, когда она увидела Сокола, начало проходить.
– Почему тебя так занимает то, что произошло много лет назад?
– Потому что хочу понять, как все случилось и почему, – вздохнула она. – В большом доме со множеством комнат так легко потеряться, если в нем мало света. Любой обрывок сведений – как свет свечи – помогает мне продвигаться вперед, – голос ее стал безжизненным и вялым.
Вытянув руку, Сокол взял ее гнедого под уздцы, объехал Ланну и остановился лицом к ней. Пристально оглядев ее, Сокол недоумевающе спросил:
– Что с тобой? Какая муха тебя укусила? Я вижу, как ты переменилась и ведешь себя совсем по-другому. Если это я обидел тебя, то…
– Нет, это не из-за того. Просто очень многое сразу сошлось. – Слабо пожав плечами, Ланна перечислила, что могло послужить причиной непонятного состояния: – Столько всего произошло сразу: смерть Джона, неожиданное наследство, потом этот грипп. И поездка сюда. Наверное, подействовало все вместе. – Как еще она могла объяснить то, что ее все меньше и меньше занимало окружающее. И чему она тоже время от времени удивлялась.
Сокол привлек ее к себе и обнял. Жадный поцелуй, с которым он припал к ней, говорил о том, что она все еще желанна. Поцелуй вызвал дрожь и в ней самой.
Норовистому рыжему жеребцу пришлось не по нраву стоять близко от гнедого. Он дернулся и отступил на шаг, разорвав их объятия. Сокол шлепнул его по крупу и натянул поводья. Но упрямое животное не желало слушаться.
– Сейчас ковбои меня хватятся, – поморщился Сокол.
– Конечно. Тебе пора возвращаться, – посоветовала Ланна, погружаясь в ставшее привычным безразличное состояние. Взяв поводья в руки, она закончила: – Тем более что я сейчас не самый лучший собеседник и спутник. Ты уж прости.
Сокол нахмурился и проводил ее задумчивым взглядом, в котором сквозило сомнение. Но она не обратила на это внимания и, коснувшись стременами боков гнедого, направила его в сторону лагеря. И непонятная тяжесть, камнем лежавшая у нее на душе, только усилилась, когда она услышала быстрый топот копыт у себя за спиной.
К тому времени, когда она вернулась в лагерь, Чэд уже был там. Выйдя ей навстречу, он помог сойти с лошади и передал поводья одному из работников. Стоило только Ланне упомянуть о том, что ей хочется выпить кофе, он тотчас принялся хлопотать и вскоре принес одну чашку ей, а другую себе.
– Скажите, пожалуйста, что со мной происходит? Что-то не то, – со вздохом спросила она, садясь рядом на сухие ветки, сложенные для вечернего костра.
– Вы себя неважно чувствуете? – быстро спросил он, показывая свою заинтересованность.
– Вряд ли это можно назвать болезнью. Просто у меня нет ни сил, ни желания что-либо делать. Хочется лечь и лежать, без чувств и мыслей.
– Мне кажется, вы немного преувеличиваете, – улыбнулся он.
– Нет, Чэд, – Ланна покачала головой.
– За последнее время вам выпало много переживаний – и физических, и психических. Наверное, тело не выдерживает нагрузки и требует отдыха. И не стоит сопротивляться требованиям организма. Он лучше знает, что ему нужно, – посоветовал Чэд. – Скоро вам станет намного лучше. Вот увидите.
– Надеюсь, вы правы. – В его словах была логика, но от этого беспокойство ее ничуть не уменьшилось.
После их разговора и до самого вечера Чэд неоднократно подходил к Ланне и убеждал, чтобы она не принимала свое состояние слишком всерьез. Его беспокойство и забота ей были вполне понятны. Но когда он предложил вернуться на ранчо, чтобы ей не пришлось спать под открытым небом, Ланна отказалась. Она и без того доставила ему массу хлопот, не хватало еще отвлекать его из-за таких пустяков.
116 
