очень нудно 
58 
– Фрэнк Бродмор уладит дело с журналом, – сообщил он довольно. – Нам повезло. Оказалось, что он по совместительству – юрист при этой больнице. Так что запись будет исправлена. Теперь принимаемся за женщину…
– Она здесь… – начал Сокол, но так и не успел закончить.
– Здесь?! – ошеломленно воскликнул Чэд, словно не веря своим ушам. – В этой больнице?
– Да. Она приехала в «Скорой помощи» вместе с Фолкнером, – бесстрастно ответил Сокол.
– Где она сейчас? – Чэда не интересовало, как женщина попала сюда. Его занимало совсем другое: – Господи боже, надеюсь, не в палате отца! Я не позволю, чтобы мать переживала подобное унижение!
– Кэтрин пока даже не подозревает о ее существовании. Уверен, что позже придется ей рассказать обо всем, но сейчас доктор… доктор Сандерсон… согласился держать в тайне от Кэтрин обстоятельства, при которых Фолкнер попал сюда, – объяснил Сокол. – Доктор разрешил мне отвести женщину в комнату отдыха для сотрудников – на тот случай, если в больницу прорвутся репортеры и начнут задавать вопросы.
– Я требую, чтобы ее немедленно убрали отсюда, – отрезал Чэд.
– Кажется, придется оставить ее здесь до тех пор, пока не станет что-либо известно о состоянии Фолкнера. Она утверждает, что они были всего лишь друзьями, – добавил Сокол, припомнив, как страстно и убедительно говорила об этом девушка.
– Друзьями? – Брови Чэда приподнялись в высокомерном и насмешливом скептицизме. – Женщины всегда были нужны отцу только для одного.
По лицу Чэда было видно, что он причисляет и самого Сокола к той же самой категории кобелей, что и отца. Он до сих пор испытывал к сводному брату холодную ненависть из-за Кэрол, своей жены, которую Сокол познал – в библейском смысле – до ее замужества.
– Во всяком случае, она не показалась мне девушкой того рода, к которому ты ее относишь, – пожал плечами Сокол. – Она, видимо, по-настоящему любит Фолкнера.
– Он был и остается ублюдком, – хрипло выговорил Чэд. – Я никогда не понимал, почему женщины, включая и мою мать, этого не замечают. Но если эта девица и вправду о нем беспокоится, ее можно уговорить уехать отсюда.
– Если она кого и послушается, то только не меня, – заметил Сокол.
Он понимал, что после недавней беседы девушка примет в штыки любые его уговоры.
– Я поговорю с ней. Только покажи мне, где она находится, – приказал Чэд.
Сокол подчинился, но было видно: он делает это не из-за приказа, а потому, что считает, что Чэд лучше его справится с делом. В конце концов, наследник Фолкнера действительно обладал неким обаянием и внушал людям доверие. Они прошли по больничному коридору и остановились перед комнатой отдыха. Когда Сокол распахнул дверь, темноволосая девушка стояла у окна и смотрела в ночную темноту. Услышав звук открывающейся двери и шаги за своей спиной, она стремительно обернулась. Но тут же оживление и надежда на ее лице сменились ледяной холодностью – она узнала смуглого молодого человека, оскорбившего ее недавно цинизмом и беспричинной враждебностью.
Сокол услышал, как Чэд за его спиной пробормотал:
– Х-м-м, отец впервые проявил хоть какой-то вкус…
Это было косвенное оскорбление, направленное в адрес Сокола, – намек на его мать, в жилах которой текла кровь навахо. В голубых глазах Сокола вспыхнул огонь, но лишь на миг… Вспыхнул и тут же погас.
Вначале Ланна подумала, что кто-то из больничного персонала принес ей вести о состоянии Джона. Но когда ее взгляд встретился с безразличными голубыми глазами – единственное, что можно было прочитать в них, это скрытое высокомерие, – девушку охватил холодный гнев. Она и подумать не могла, что этот человек осмелится вернуться после тех отвратительных обвинений, которые он бросил ей в лицо. А ведь можно было сразу понять: он – из тех, кто осмелится сделать что угодно. Любую низость, любую подлость…
Вместе с тем, его грубо откровенные вопросы заставили Ланну понять: другие люди, а их не менее полдюжины, думают, вероятно, про себя все то, что этот человек произнес вслух. Хотя Ланна знает, какова на самом деле правда, но от этого ей не было легче встречаться лицом к лицу с посторонними, таящими грязные мысли. И оттого она насторожилась, заметив за спиной смуглого грубияна второго мужчину.
Этот человек был красив – настолько красив, что дух захватывало. Ростом не выше своего спутника, он был одет в дорогой, отлично сшитый костюм, придававший ему серьезный и основательный вид. Человек пошел ей навстречу, и Ланна увидела, что, несмотря на мягкую улыбку, в светло-карих глазах светилась печаль. Это немного успокоило девушку. Кажется, первоначальная надежда оказалась верной – наконец пришел хоть кто-то, чтобы утешить ее.
58 
