39 
– Как только восстановится моя физическая форма, и я смогу соперничать с сильнейшими, я начну находить удовольствие в жизни. – Пройдя по комнате, он посмотрел на Роуэн, и его глаза потемнели. – Я не хочу сказать, что ты не доставила мне удовольствия, Роуэн... Ты великодушная, щедрая женщина, и ни один мужчина на свете не устоит перед тобой.
– Но? – Страшная усталость внезапно охватила ее, и Роуэн опустилась на край кровати, ожидая, когда Эван закончит свою мысль. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что продолжение ей не понравится.
– Я не могу дать тебе того, на что ты надеешься.
– И что же это? – Она почувствовала, как кровь бросилась ей в голову, и в горле встал комок.
– Любые обязательства. Я не способен на долговременные отношения, и, я думаю, ты знаешь это. Кроме того... клянусь Богом, ты заслуживаешь кого-нибудь лучше, чем я, – того, кто здоров душой и телом!
– Ты имеешь в виду надежного, приятного мужчину, преданного своим друзьям? Такого, как Грег, например?
Эван почувствовал боль в ее голосе и немедленно пожалел, что разговор принял такой оборот.
– Ты не могла знать, что он так поступит.
– Нет, конечно, – поднявшись, Роуэн сложила руки на груди и вымученно улыбнулась. – Но, если бы я принадлежала тебе, Эван, а ты – мне, ты мог бы изменить мне так, как он?
Вопрос обрушился на него, как девятый вал.
– Нет, – твердо сказал он, чувствуя, как у него сжимается сердце. – Никогда.
В темных глазах Роуэн отразилось глубокое облегчение.
– Это все, что я хотела узнать. Будем пить кофе?
Ее вопрос вновь и вновь возникал у Эвана в голове, когда он передвигал мебель в отремонтированную гостиную. «Если бы я принадлежала тебе, Эван, а ты – мне...» Каждый раз, когда он думал об этих словах, ему казалось, что его режут по живому. Как ни соблазнительно, но ему нельзя предаваться глупым мечтаниям. Он обещал закончить работы по дому, и как только это произойдет, он закажет билет на Канарские острова, где у одного из его друзей есть небольшая гостиница, погреется пару недель на солнышке – надо надеяться, что это пойдет ему на пользу, – и возвратится в Лондон, чтобы приступить к работе.
Он не будет перенапрягаться, не станет отдаваться делу целиком... он не должен делать этого. Кое-какие полномочия можно передать надежным коллегам. Майку Томпсону, например, умному человеку с цепкой деловой хваткой, который достоин большего доверия в управлении бизнесом. Вздохнув, Эван на минуту оставил в покое шкаф, который двигал в гостиную. Ему нужно собраться с мыслями. Глупо обманывать себя, что чем больше времени он будет проводить с Роуэн, тем легче окажется решение их проблем. Скорее, все будет наоборот. Чем дольше он останется здесь, тем труднее будет расстаться с ней, когда придет время уезжать. Эта женщина много страдала, и он не хочет причинять ей дополнительную боль.
Роуэн появилась в дверях. На ней была длинная темно-розовая юбка, доходившая до щиколоток, ярко-голубой топик с перламутровыми пуговицами, расстегнутыми у ворота, и замшевый жакет нежно-розового цвета. Она выглядела, как картинка, и Эван смотрел на нее с искренним восхищением.
– Куда ты собралась? – Он запретил ей дотрагиваться до мебели и полагал, что она ушла в сад.
– Я еду в Лондон. Запри, пожалуйста, дверь, когда закончишь. Я не знаю, когда возвращусь.
Эван почувствовал, как его охватывает беспокойство.
– В Лондон? Для чего?
– Повидать подругу.
Разве она не знает, что совершенно не умеет лгать? Он видит ее насквозь. Подворачивая рукава рубашки, Эван медленно наклонил голову.
– Ты собираешься встретиться с этим Полом, так ведь?
Роуэн не смогла отрицать. Избегая его пронизывающего взгляда, она осмотрела комнату. Стены, окрашенные в сиреневые и розовато-лиловые тона, прекрасно отшлифованный пол и двери, сверкавшие свежей краской, полностью преобразили ее. По крайне мере, хотя бы что-то в е жизни идет по плану.
– Да. И пожалуйста, не усложняй мне жизнь, отговаривая меня.
Эван выругался. Ему не остановить ее. Он в отчаянии почесал в затылке.
– Как я могу усложнить тебе жизнь, если ты с успехом делаешь это сама?
У Роуэн задрожали губы.
– Я должна узнать все.
– И что потом?
– Тогда... тогда, надеюсь, я предам прошлое забвению.
Это было несбыточное желание, и Эван сомневался, что оно когда-нибудь исполнится. Разве события прошлого не преследуют его уже два года? Каждый день ты встаешь, одеваешься – и чувствуешь, как давит на тебя тяжелое пальто из свинца. Так придавили его измена и предательство Ребекки.
39 
