4 
Наверняка Тимофей Борисович был великолепным хирургом, и не удивительно, что в таком возрасте он уже готовил материал для докторской диссертации и ассистировал самому ректору на операциях. Такой выдержке и спокойствию, собранности можно только позавидовать.
— Извините, — еле слышно побормотала Саша, так и не повернувшись. — У нас с Антоном свадьба через три недели, вы знали? — она не подняла глаз, уперлась себе под ноги взглядом. — Как мне теперь просить прощения? — этот вопрос адресовался уже не Тимофею Борисовичу.
Саша просто вернулась к корню своих проблем, вспомнив обиду и ущемленную гордость, которую отчетливо видела в глазах любимого, аргумент за аргументом разбивая его диагноз и доказательства правоты.
— Я не знал, — Тимофей Борисович хмыкнул. — Наверное, будет уместно вас поздравить, — она не поняла, спрашивал он или уже, собственно, поздравлял, вот только в голосе преподавателя послышалась ей ирония. — Только, за что же вам извиняться, Александра Олеговна?
— Я его унизила, — кусая губу, Саша прикидывала в уме, спасет ли ситуацию лазанья?
Антон обожал это блюдо, которое Саша научилась готовить специально для него. Ее жених считал, что им следует питаться не обычными кашами, а чем-то более… утонченным, и именно таким, на его взгляд было блюдо с звучным итальянским названием. Обычный пирог из слоев с начинкой, на взгляд Саши. Но она не спорила.
— Не вижу ничего унизительно в том, чтобы поставить верный диагноз пациенту. От этого, в конце концов, зависит чья-то жизнь, — Тимофей Борисович прошел немного вперед и остановился перед ней, пожав плечами. — Глупо обижаться и спорить, когда тебе указывают на собственные ошибки. И просто дурость обвинять в своем незнание другого человека. Тем более, если это близкий человек. Хотя, приблизительно такое мнение и сложилось у меня об Антоне Владимировиче, — все это преподаватель произнес тем же сухим и отстраненным голосом, каким говорил до этого.
И Сашу в который раз поразила подобная отстраненность и сдержанность. Может, он вообще, не человек? А аналог «Франкенштейна», собранный здесь, на кафедре, в качестве опыта по приживлению органов при трансплантации?
От такой мысли стало смешно даже на фоне общего расстройства.
— И, к тому же, вы совершенно напрасно убиваетесь, Александра Олеговна, — добавил вдруг Тимофей Борисович, — вон, объект ваших переживаний, торопится, и явно собирается искать мира.
Проследив за взмахом руки преподавателя, Саша с замирание сердца увидела спешащего в ее сторону Антона. В руках он держал огромный букет белых лилий. Внутри разлилось облегчение и дикая радость — если Антон купил цветы, значит шел мириться и не злился на нее.
— Видите, он все-таки понял, что вы, как раз, ни в чем не виноваты, — все с тем же легким намеком на иронию проговорил Тимофей Борисович, вместе с ней следя за приближением Антона. — Только, на вашем месте, я бы не сильно радовался цветам, а скорей подумал бы, отчего это Антон Владимирович отчаянно искал уединения в одной из душевых отделения вместе со Светланой Николаевной двадцать минут назад? — преподаватель немного прищурился, спокойно глядя, как Антон пересекает двор, залитый солнечным светом. А Саша застыла. — И стоит ли связываться с человеком, считающим ум будущей жены — недостатком? Такой поступок, на мой взгляд, как раз большая глупость, а вы производите впечатление разумной особы, — хмыкнув так, словно все же сомневался в этом, он отошел от ошеломленной Саши. — И, кстати, перерыв закончится через десять минут и мы вернемся к разбору темы, не опаздывайте, — добавил Тимофей Борисович уже через плечо.
Нет… это неправда!
Глядя на робкую, ищущую примирения улыбку на лице подошедшего Антона, она просто не могла поверить тому, что Тимофей Борисович имел в виду именно то, что казалось. Он специально, из своей дурацкой насмешливости и ехидства такое сказал. Антон не мог…
— Прости меня, солнышко, — жених протянул ей букет и виновато посмотрел в глаза. — Не стоило мне так реагировать. Это все Першин и меня, и тебя подначивал, столкнул. А ты — молодец, правильно, что не уступила мне, доказала свою точку зрения, — не обратив внимания на то, что Саша заторможено стоит, глядя на него, Антон всунул букет в ее руки и нежно обнял. — Прости, а? Проехали? — он наклонил голову и посмотрел в глаза Саше.
А она с ужасом поймала себя на том, что начала принюхиваться, выискивая запах противных Светкиных духов.
4 
