очень нудно 
35 
Поэтому она вышла во двор. Утренний туман был во дворе гуще, чем на улице, поскольку над бассейном с подогретой водой стояло облако пара. Реми неудержимо тянуло уйти из дома. Ей вдруг опять показалось, что она где-то очень нужна.
Наконец Реми не выдержала, оставила в своей комнате записку и пошла куда глаза глядят. По Сент-Чарлз-авеню проезжал автобус. Реми села в него и доехала до канала, а там пересекла улицу и очутилась во Французском квартале.
Бродя по Вье-Карре, она наслаждалась тишиной и покоем. Город еще не проснулся. Не слышалось дробного стука лошадиных копыт и дребезжанья старинных экипажей, уличные музыканты, мимы и танцовщицы так рано не просыпались, художники тоже любили поспать, и потому чугунная ограда на площади Джексона, где они обычно вешали свои картины, пока не пестрела яркими красками. Любители повеселиться тоже отсыпались после бурно проведенной ночи. Город был в единоличном распоряжении Реми.
Хотя нет… Едва подумав об этом, Реми заметила, что на втором этаже дома мужчина в шортах и футболке отодвинул занавеску и сонно выглянул в окно. Сзади к нему подошла женщина и обняла его. Мужчина лениво усмехнулся, отвернулся от окна и отпустил занавеску. Реми тоже усмехнулась, только немного печально. Ее беспокойство усиливалось, сердце защемило от мрачных предчувствий. Почему-то сейчас, когда она бродила по сонным улицам города, ощущение нависшей угрозы стало еще сильнее.
Реми рассеянно глядела на роскошные оштукатуренные фасады старинных зданий, на ажурные чугунные решетки балконов. Человеку, не посвященному в тонкости местной архитектуры, никогда бы не пришло в голову, что в этих домах есть внутренние дворики. Неужели видимость всегда так обманчива? Взять хотя бы этот район. Называется Французский квартал, а архитектура испанская…
Тишину нарушили нежные, мелодичные звуки кларнета. Реми остановилась, пытаясь определить, откуда они доносятся, и заметила на балконе негра. Он, должно быть, недавно вернулся домой и еще не успел снять черный костюм и белую рубашку. Негр сидел на стуле, положив ноги на перила балкона и подставив лицо первым лучам утреннего солнца. Мелодия, которую он наигрывал, не была типично джазовой. Музыка была нежной, проникновенной и грустной.
Реми подумала, что таков и Новый Орлеан. С виду бурное веселье, суета, сплошные праздники, а копни чуть поглубже – и почувствуешь меланхолию. Недаром здесь родились и джаз, и блюзы. «Эти грустные тропики»… Так, кажется, называли Новый Орлеан французы?
Реми ускорила шаг, ей захотелось убежать от задумчивого кларнета. Как тягостно в тихом, пустынном Французском квартале! Но куда податься?
Неожиданно она вспомнила, в каком уголке города днем и ночью царит оживление, и свернула в переулок между мэрией и собором святого Луки, фасад которого выходил на площадь Джексона. Три его стройных шпиля тянулись к небу. Двери собора были еще закрыты. Когда Реми проходила по площади, с мощеной мостовой вспорхнула стая серебристых голубей.
До девушки донесся запах молотого кофе. Она зашла в кафе «Дю Монд», заплатила за кофе с цикорием и уселась на парапете набережной лицом к величественной Миссисипи. Колокола собора зазвонили, указывая время. По мостовой прогрохотал грузовик. Посмотрев на излучину реки, напоминавшую серп луны, Реми вспомнила, что в старину Новый Орлеан называли Городом Полумесяца.
На реке всегда бурлила жизнь. Тут все было в движении: туда и сюда сновали баржи, торговые корабли, танкеры, прогулочные катера, водные велосипеды. Груженые суда медленно двигались вдоль восточного берега в сторону океана, а порожние баржи вереницей тянулись на запад.
Реми отпила глоток кофе и погрела озябшие руки о пластиковый стаканчик. Ей все тут нравилось: и запахи, и звуки, и пейзаж. Она проводила взглядом танкер. Сильно погрузившись в воду, он плыл вниз по реке. Из машинного отделения доносилось громкое тарахтение. Издалека долетел басистый гудок.
В памяти Реми вдруг пронеслась какая-то картина. Вспыхнула и тут же погасла. Девушка даже не сразу сообразила, что она увидела другой танкер, очертания которого смутно вырисовывались в густом тумане. Реми впилась взглядом в танкер, проплывавший сейчас перед ней, однако видение не повторялось.
Нетерпеливо тряхнув головой, Реми вскочила и пошла по набережной. Вот и причал. Она двинулась дальше, но неожиданно остановилась, увидев на одном из зданий большие буквы К и Л – точно такие, какие были на визитной карточке Коула. Реми ошеломленно застыла. Значит, подсознательно ее все время тянуло к «Кресент Лайн»? Но почему?
35 
