Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
48 
– Так что у нас с обещанными материалами? — чуть ли не вдвое громче, чем до этого, спросил Никита. — Удалось подтянуть «хвосты» или нет?
– Все печально! — радостным тоном, столь не вязавшимся со смыслом только что произнесенного, ответила Ника. — Переделанные переводные статьи могу представить хоть сейчас, а вот с обзорами и аналитикой проблема.
– Насколько я понимаю, дело отчасти связано с хм… брачными играми в нашем коллективе?
– Во многом — да. Все, извиняюсь, забили на работу.
– Что ж, придется кое-кому придать ускорение! Если все заявленные материалы поступят к тебе до вечера, отредактировать успеешь, чтобы завтра я уже мог поставить их в номер?
– Думаю, что да. В крайнем случае останусь здесь еще на пару часов.
– Надеюсь, что до таких крайностей не дойдет, но на всякий случай буду иметь в виду. Кстати, чего кофе не пьешь?
– Боюсь, я от него бешеной стану, — уже чуть тише призналась Ника. — На меня что кофе, что шоколад неправильно действуют — сразу начинаю по потолку бегать.
– Попросить принести тебе чаю? — задумчиво произнес Никита и тут же воскликнул: — Нет, мы поступим иначе! Чуть-чуть потерпишь?
– Ну, разумеется! А что ты задумал?
– Сейчас увидишь! Следующие пять минут Ника усиленно изображала на лице удрученную гримасу, а Никита, вызывая по одной проштрафившихся журналисток, ставил перед ними ультиматум: либо они принимаются за работу и подтягивают за сегодня все накопившиеся «хвосты», либо попадают на штраф и выговор. Затем, покончив с этой нужной, но весьма неприятной процедурой, Никита сообщил Раечке, что они с редактором отбывают на Очень Важную Встречу, вернутся часа через три. Та приняла все как должное, но Ника могла бы поклясться, для Раечки это сообщение стало изрядным шоком.
– И куда мы теперь? — спросила Ника, когда они с Аникушиным покинули здание бизнес-центра.
– Ты же слышала — на важную встречу! — лукаво подмигнул ей Никита.
– Но с кем?!
– Увидишь!
– Ну, хоть намекни!
– Ладно, скажу, так и быть! Мы едем к Воронцовым — Серафиму и Егору. То есть ты увидишь их обоих, но общаться мы будем преимущественно с младшим братом, Егором Васильевичем. Серафим еще довольно слаб после инфаркта, сама понимаешь.
– Ой, но зачем? — испугалась Ника. — И… я же кошмарно выгляжу!
– Ты — истинная женщина! — весело подмигнул ей Никита. — Что бы ни произошло, лишь бы под рукой была пудреница, ведь так? Да ты не красней, все в полном порядке! А едем мы туда, чтобы окончательно скорректировать концепцию нового издания. Я регулярно отчитываюсь перед Воронцовыми о том, что сделано и что еще только намечается, но, признаться честно, всегда хотел бы, чтобы ты была рядом со мной в такие минуты. В конце концов, как минимум восемьдесят процентов идей — это твои идеи, а мне бы не хотелось быть этаким телефоном-передатчиком. Кроме того, может быть, у тебя еще какие мысли по поводу журнала бродят, вот и выскажешь их напрямую нашему руководству. Да ты не бойся — они отличные мужики! Вот увидишь, они тебе непременно понравятся!
– Слушай, а можно один нескромный вопрос? То есть целых два!
– Ну задавай!
– А что ты сказал сегодня Виктору? И как мне вести себя, если на встрече вдруг зайдет речь о нем? Делать вид, что ничего не происходит, да?
Никита несколько помрачнел.
– Что до Виктора, подозреваю, нас о нем спрашивать не будут. Ну а если и вправду зададут вопрос — отвечай, как есть. Только помни про Серафима Васильевича и его здоровье. Он — товарищ нормальный и знает, что у него за сын вырос, но все равно ему будет неприятно слышать, чем тот промышляет в рабочее время. Ну а что до нашей беседы — я настоятельно попросил Витюшу оставить нашу редакцию в покое.
– И?!
– Боюсь, что ничего, — вздохнул Никита. — В лучшем случае на пару дней пропадет, а потом снова проявится. Ну не лечится это ничем!
– А если со старшим поколением на эту тему пообщаться?
– Ты думаешь, я им не говорил? Серафим на своего сына давно мало влияния имеет, ну а Егора тот боится, только когда рядом с ним оказывается. К тому же мужик возомнил себе, что он отныне чуть ли не король и может делать все, что захочет, никто ему не указ. Ух, жду не дождусь, когда Серафим выздоровеет, чтобы он вернулся и надавал своему отпрыску по ушам! Жаль, что он так медленно на поправку идет. Да, разумеется, это все строго между нами! Редакции об этом знать совершенно не обязательно.
48 
