17 
– Ну, что у нас сегодня на обед?
– Не знаю, – его вопрос застал меня врасплох. – Там вроде яйца еще остались, колбаса, сыр. Я бутербродами обошлась. У меня сегодня так хорошо начало книги пошло, даже на улицу не выходила. Думала, ты на работе уже пообедал. Неужели целый день не ел?
– Ел, естественно, но казенное. А теперь хочу домашнего. Я устал и голодный.
Я посмотрела на часы.
– Виталий, девять вечера уже. Плотно есть поздно. Вредно ведь на ночь. Перекуси чем-нибудь. Давай я тебе заварю чаю, бутербродов наделаю.
– Я хочу есть, а не бутерброды.
Я опять почувствовала себя заблудшей овечкой, которой читают проповедь о праведной жизни.
– Ну, сделай свою яичницу.
На его скулах заходили желваки.
– Яичницу я привык есть по утрам. А после работы мне нужны суп и второе.
Мне стало стыдно. В конце концов он не обязан из солидарности со мной после восьми вечера ограничивать себя в еде. Целыми днями ведь работает и по городу мотается. Я приняла решение.
– Подожди. Сейчас быстро переоденусь и поужинаем в ресторане. А завтра обещаю к твоему возвращению приготовить что-нибудь вкусное.
Глаза его сузились в щелки.
– Я не зарабатываю на ужины в ресторане.
– Но раньше-то мы ходили. – Я растерялась.
– Раньше мы не снимали квартиру! – рявкнул он.
– Деньги есть. У меня. Не проблема.
– Твои деньги, и для меня это проблема…
– Будем считать, что прокол с обедом мой и я плачу штраф, – пришла мне в голову спасительная отговорка.
– Уговорила, – со вздохом откликнулся он.
Видно было: ему неприятно, но очень хочется есть.
Я пошла в комнату переодеваться, и шок случился со мной. Мой письменный стол был девственно чист!
– Где? – влетела я на кухню. – Где мои бумаги?
– Я все их собрал и убрал в ящик стола, – невозмутимо откликнулся он. – В таком беспорядке, как ты развела, работать нельзя.
– Это не беспорядок, а порядок! – взвизгнула я. – Там все было разложено так, как мне надо! Наброски трех следующих глав! Ты все мне испортил!
– Там были какие-то грязные клочки и огрызки.
– Что подвернулось, на том и набрасывала, когда в голову приходило. Почему ты меня не спросил, можно это трогать или нет?
– А почему я должен спрашивать?
– Потому что это мой труд и моя работа! Убирай и пылесось что угодно, кроме этого. К моим столу и компьютеру не прикасайся!
– Ради Бога. Только, окончив работу, убирай свои записи, чтобы они не разлетались при малейшем дуновении по комнате.
– И не подумаю! – крикнула я. – Как привыкла, так и буду работать. Я не твоя бывшая жена.
– Она еще пока даже не бывшая!
– Кстати, подумай. Может, вернешься? – Меня трясло.
– Знаешь, Тася, есть я уже не хочу, – сухо произнес он. – И вообще ничего не хочу. Лягу, пожалуй, спать. Устал.
Так он и поступил. Правда заснуть ему удалось не скоро. Я ведь тоже легла в кровать, прижалась к нему, и вскоре мы помирились.
Постепенно мы начали привыкать друг к другу, но как-то так вышло, что хозяйственные заботы в основном взял на себя он. У него это лучше получалось. Мне было его жалко. Зачем так надрываться? Можно нанять приходящую домработницу. Пусть убирается и готовит, когда я зашиваюсь с работой. Виталий категорически отказался. Все упиралось, конечно же, в деньги, но довод мой благоверный привел другой. Мол, он терпеть не может присутствия в доме посторонних людей, которые роются в его вещах. Да и квартира маленькая. Убрать ее после работы для него даже в охотку. Замечательная разрядка после целого дня умственных трудов. А продукты на неделю будем закупать вместе по выходным. Так мы и стали жить.
Правда, наша совместная жизнь оказалась короткой. Сперва сломал ногу Егор, с которым я так и не успела тогда познакомиться, и Виталий на какое-то время вернулся в прежнюю семью, ибо лечение сына сразу не задалось и с ногой у него начались какие-то осложнения. Пришлось Виталию возить сына по врачам и на процедуры. А едва Егор пошел на поправку, удар обрушился на меня.
Внезапно тяжело заболела бабушка. И теперь уже мне пришлось покинуть нашу с Виталием едва обжитую квартиру. Мама продолжала работать, а за бабушкой теперь требовался круглосуточный уход. Я-то могла писать, не отходя далеко от ее постели.
Слава Богу, у меня была теперь возможность нанять для нее и сиделку, однако совсем отдать бабушку в чужие руки я не могла. Нанятая женщина приходила готовить, стирать, убираться в квартире, в общем, делала всю «черную» работу, а моральная поддержка легла на мои плечи.
17 
