29 
Пока Виталий мылся, я продолжила экскурсию. Местом следующей моей остановки стала его секция платяного шкафа. Когда я последний раз туда заглядывала, уж и не помню, но содержимое ее с той поры сильно изменилось.
Прежде там реденько висели джинсы, один костюм повседневный и один так называемый парадный. Пара свитеров и три рубашки. Теперь вся секция была плотно забита одеждой. Я насчитала десять костюмов, все примерно в одной цветовой гамме, из-за чего мне, наверное, и казалось, будто он ходит в одном и том же. Штук пятнадцать рубашек, и это только к костюмам. Богато была представлена и одежда более вольного стиля: несколько пар джинсов, свитера, водолазки, трикотажные рубашки-поло и даже одни кожаные брюки из мягчайшей черной лайки, а к ним такой же пиджак. Оказывается, мой муж любит одеваться и очень даже следит за веяниями моды! Кто бы мог подумать. И все эти покупки прошли мимо меня. Как же так вышло?
То есть вообще-то я помню: он что-то покупал, даже вроде мне демонстрировал, но у меня почему-то именно в подобные моменты случалась какая-нибудь запарка, либо возникали какие-нибудь проблемы, и я пропускала все мимо ушей и глаз. Я пропускала, а он менялся, превращаясь в – как там назвала его моя родительница? – в солидного мужчину.
А ведь так оно и есть! Моя мать оказалась куда наблюдательнее меня. Впрочем, неудивительно: она-то смотрела со стороны. Но я-то, я-то хороша! Писательница называется! За другими наблюдаю, записываю, чтобы в книжках потом использовать, а что под носом у меня творится и непосредственно касается, не заметила. Никакой реакции. Для меня до сегодняшнего утра Виталий оставался точно таким же, каким был шесть лет назад, когда мы впервые встретились. Да-а, мне только свидетельские показания давать.
Я была совершенно ошеломлена. Не могу сказать, чтобы имела что-то против произошедших с ним перемен. Мне очень нравится, когда мужчина чист, подтянут, ухожен и хорошо пахнет, а не могуч, вонюч, пузат и волосат, согласно известной поговорке. Меня потряс не Виталий, а моя собственная слепота. А потом я испугалась, скинула всю одежду и встала перед зеркалом. Может, я и себя неправильно видела?
Глава VII
Изучение себя завершилось тайным от Виталия походом в магазин и покупкой целого набора различных антицеллюлитных и подтягивающих средств. Не то что они так уж мне требовались, просто на всякий случай, для профилактики. Виталий прав, проблему легче предупредить, чем потом с ней бороться. Но забота о красоте и упругости кожи была самой маленькой моей проблемой.
Большой же стал… Игорь. Я проводила с ним каждую ночь. Проводила совершенно помимо собственной воли. Стоило моей голове коснуться подушки, я немедленно засыпала. Это само по себе было новостью. Прежде сон приходил ко мне с трудом. Теперь же я стремительно проваливалась в него, и передо мной тут же возникали добрые, ласковые, зеленые глаза Игоря. Его пухлые губы тянулись ко мне и принимались жадно меня целовать. Сильные крупные руки нежно ласкали мое послушное тело, беззастенчиво добираясь до самых потаенных мест. Меня пронзали страсть и желание такой силы, какой я до сей поры никогда не испытывала. Даже во сне я мучилась, понимая, что совершаю недозволенное. Я не имела права так поступать и чувствовала себя преступницей. Страсть, однако, всегда в моих снах оказывалась сильнее разума, и я, раз за разом, ночь за ночью, бесстыдно отдавалась Игорю и наполнявшей и повергавшей меня в восторг страсти.
Мои пробуждения были ужасны. Просыпалась я теперь совершенно разбитая и стыдливо прятала глаза от Виталия. Ведь измена, пусть и во сне, остается изменой. Раз подобное мне снится, значит, я подсознательно этого и хочу. Но сознательно-то я отвергала саму мысль об измене Виталию, и мне было безумно стыдно за мои ночные безумства.
Больше всего я страшилась выдать себя. Вдруг во время безумных своих сновидений я кричу, исторгаю стоны или вслух повторяю: «Игорь! Игорь!» Кошмар, если Виталий такое услышит. Но либо я ничем не проявляла себя, либо мой муж слишком крепко спал. Во всяком случае, он ничего не замечал.
Напуганная неожиданным буйством своего тела, я даже сходила к врачу и выписала снотворное. Естественно, я и словом не обмолвилась об истинной причине, просто сослалась на перегрузку: мол, заканчиваю роман и, видимо, переработала.
Докторша оказалась чуткая. Получив от меня автограф прямо на журнале, где были опубликованы фотографии с моей липовой свадьбы, она выписала мне несколько лекарств на выбор.
29 
