очень нудно 
58 
В итоге отец Лаврентий остался не у дел, без своего прославленного хора. Он лишился даже крыши над головой. Впрочем, кров ему вскоре нашли добрые люди, а сам святой отец стал вести службы в маленьком Свято-Ильинском храме.
Но и тут его не оставили в покое. Вскоре в Черниговское ГПУ поступил донос, в котором было написано, что игумен Проскура Лаврентий по своим взглядам является крайним реакционером, активным деятелем так называемой ИПЦ – Истинно Православной Церкви, противопоставившей себя как новому церковному руководству, возлавляемому метрополитом Сергием, так и советской власти.
Какое-то время чекисты раскачивались, но 1936 году арестовали практически все черниговское духовенство, причислявшее себя к ИПЦ. Кого-то расстреляли, других сослали в лагеря, только отца Лаврентия… помиловали, как было сказано в протоколе, «в связи с его старческим возрастом (68 лет)».
Но сам он себя немощным не считал, предвидел, что ему понадобится немало сил для преодоления всех невзгод, которые еще выпадут на его долю. И беды не замедлили явиться. Был вскоре закрыт и Свято-Ильинский храм, а сам отец Лаврентий, если можно так выразиться, перешел на нелегальное положение. Теперь он служил и принимал людей только по ночам, часто меняя места своего пребывания.
Затем одна из прихожанок предоставила свой двор для создания «катакомбного» храма, где мог бы проводить богослужения отец Лаврентий. Общими усилиями вскоре была вырыта пещера, в которую прихожане попадали из погреба, а сами богослужения по-прежнему проходили по ночам.
Говорят, что перед Великой Отечественной войной отец Лаврентий сказал своим прихожанам, что на их долю вскоре выпадет немало бедствий, что вся земля омоется кровью, но это еще не конец света…
В 1941 году Чернигов был оккупирован, и немецкое командование, стараясь завоевать расположение местных жителей, позволило открыть православные храмы, в том числе и полуразрушенную к тому времени Троицкую обитель. Отец Лаврентий собрал верующих, и они всем миром приступили к восстановлению храма. И сам Лаврентий принимал активное участие в строительных работах. Так что прошло совсем немного времени, и отец Лаврентий открыл в Свято-Троицком монастыре женскую обитель.
В 1942 году уже был восстановлен и главный престол Троицкого собора. Лаврентий к тому времени вновь собрал хор, чье пение помогало людям легче сносить невзгоды войны.
Прозорливые советы старца и в войну не раз спасали людям жизнь. Одна из монахинь вспоминала, что как-то стояли они большой группой возле бани. Отец Лаврентий, проходя мимо, вдруг закричал: «Убегайте – сейчас снаряд прилетит». И в самом деле, через несколько секунд в баню угодил снаряд.
Очень своеобразны были отношения батюшки с оккупационными властями. На монастырской земле, еще до прихода немцев, была посеяна рожь. Казалось бы, кто сеял, тот и урожай должен собрать. Однако при новой администрации всю землю поделили на участки и получившие наделы были вовсе не склонны делиться урожаем. Экономка пошла жаловаться на произвол властям, да ее и слушать никто не захотел – выгнали восвояси. Заплаканная экономка пришла пожаловаться к отцу Лаврентию. Но не успела она и рта открыть, а он ей говорит: «Завтра сходи к тем же людям» … Экономка удивилась, но послушалась. И что же? На сей раз ей удалось решить проблему без особой натуги. А когда она пришла поблагодарить батюшку, тот сказал: «Не меня надо благодарить, а Всевышнего. Это он меня надоумил».
Точно так же разрешил он и затруднение с кормами для монастырской лошади, предсказав, что взамен нынешнего бургомистра вскоре поставят другого, более покладистого, и с просьбой надо идти к нему.
Поначалу монахини и прихожане думали, что культурные немцы и в самом деле озабочены духовным возрождением русской нации. Однако вскоре убедились, что это не так. Разрешение открыть церкви было лишь своего рода рекламным ходом, позволявшим оккупантам противопоставить себя советской власти. Само же поведение их было отнюдь не благочинным. Многие деревни в Черниговской области немцы сожгли дотла. Причем известны случаи, когда прихожан вместе с батюшкой сжигали в запертом снаружи храме.
И вот однажды пришла к отцу Лаврентию женщина за разрешением отпеть свою сестру, жившую в соседнем селе. Село то немцы спалили, многие жители погибли в огне. А батюшка и говорит: «Не торопись хоронить, жива твоя сестра»… И в самом деле, вскоре сестра объявилась, жива и здорова, она успела спрятаться до прихода карателей.
58 
