очень нудно 
65 
С той поры семья его почти не видела. Распутин странствовал по стране, побывал в десятках монастырей, совершил паломничество в Киево-Печерскую лавру, одолев при этом более трех тысяч километров пешком.
Во время своих странствий Григорий зарабатывал себе на хлеб и ночлег толкованием Священного Писания, а также леча больных. Временами Распутин впадал в религиозный экстаз и пророчествовал.
Впрочем, было также известно, что Гришка не стеснялся и сквернословить, а при случае мог и подраться за милую душу. Внешне мрачный и нелюдимый, он обожал повеселиться, поплясать под гармонь и «имел тонкий нюх на выпивку». Если его не угощали, мог при случае и отомстить.
В 1903 году Григорий появился в Петербурге. Сам он утверждал, что на этот шаг его подтолкнуло знамение. Однажды ему явилась Богоматерь, которая рассказала о болезни царевича Алексея, единственного сына императора Николая II, и приказала ехать в Петербург, чтобы спасти наследника престола.
Так или иначе, по приезде Распутин отправился к ректору Духовной академии епископу Сергию. Тот принял «старца» и познакомил его с епископами Феофаном и Гермогеном.
Приблизиться к царскому семейству Григорию Распутину удалось, как уже говорилось, прежде всего благодаря, как ни кощунственно это звучит, болезни царевича Алексея. Мальчик страдал несвертываемостью крови, гемофилией – наследственной болезнью, принесенной в Россию царицей Александрой Федоровной. Болезнь эту не умеют только лечить и по сей день, несмотря на многочисленные достижения генетики и генной инженерии.
В начале же ХХ века страдающая мать была готова призвать на помощь кого угодно – хоть бога, хоть черта – лишь бы помогло. И вот в 1905 году, когда у царевича открылось сильнейшее кровотечение, кто-то подсказал царице: вот, дескать, в столице объявился некий божий человек… Григорий был немедленно призван во дворец и, говорят, действительно помог мальчику, пробормотав у его постели какие-то заклинания. Так началась его карьера.
Скоро Распутина стали называть «другом» царской семьи. Держал он себя с царем и царицей свободно и даже несколько бесцеремонно, называя их попросту Мама и Папа. Императрица Александра Федоровна буквально боготворила его, называя в письмах к Николаю II не иначе как «Наш Друг», «этот святой человек», «Божий посланник».
Григорий этим расположением умело пользовался. «Наследник будет жив, покуда жив я», – утверждал сибирский «пророк». Впоследствии он заявил даже: «Моя смерть будет вашей смертью».
Сам же царь Николай II махнул на все это рукой: «Лучше один Гришка Распутин, чем семь скандалов на дню», – рассудил он.
Впрочем, постепенно и царь все более начал доверять Распутину. Вдохновленный этим доверием, и понимая, что смещение Николая II оставит его без покровителя и неминуемо приведет к опале и судебному преследованию, в беседах с царской четой он постоянно напоминал о возможности государственного переворота.
В это время великий князь Николай Николаевич, назначенный верховным главнокомандующим, сконцентрировал в своих руках большую власть. Он требовал от министров отчитываться непосредственно перед ним, минуя царя, активно продвигал на различные государственные посты своих сторонников. Его также поддерживала часть высшего духовенства.
Видя это и опасаясь чрезмерного усиления влияния великого князя, Николай II сместил его с поста верховного главнокомандующего. После этого последовала резкая реакция министров – они написали письмо царю с просьбой изменить свое решение. Однако тот остался непреклонен и решения своего не изменил.
Царица полагала, что «наш Друг вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. [Николая Николаевича] и принять на себя командование».
В течение более десятка лет Григорий Распутин, по существу, если не правил, то задавал тон правления в России. Царь советовался с ним о назначении кандидатов на те или иные важные должности, советовался и по вопросам политики.
Дочь Распутина Мария писала по этому поводу следующее: «Отец упорно доказывал государю, что он должен быть ближе к народу, что царь – отец народа… убеждал, что его министры врут ему на каждом шагу и тем ему вредят…»
Григорий оказался не так уж прост. По мнению графа Витте, именно позиция и советы Распутина отодвинули Первую мировую войну на два с половиной года. Во время балканской войны в 1912 году Россия была готова вмешаться в конфликт. На этом настаивал великий князь Николай Николаевич. По его настоянию царь уже подписал указ о всеобщей мобилизации.
65 
